всего час, она предложила пойти в больничный буфет. Маккалеб не возражал. После перенесенной операции его вкусовые рецепторы так и не восстановились. Ему было без разницы, где обедать – в захудалой столовой или в дорогом ресторане на Мелроуз. Маккалеб сделался неприхотлив и зачастую забывал поесть, пока головная боль не напоминала ему о необходимости подкрепить силы.
Народу в буфете было мало. Забрав подносы, они сели у окна, откуда открывался вид на зеленую лужайку с огромным белым крестом в центре.
– Моя единственная возможность полюбоваться солнечным светом, – пояснила Грасиэла. – В нашем отделении нет окон, вот и пользуюсь случаем.
Маккалеб понимающе кивнул:
– В Куантико наш отдел располагался под землей. В подвале. Ни единого окна, вечная сырость, зимой от холода не спасает даже обогреватель. Я вообще не видел солнца. Со временем это выматывает.
– Поэтому вы переехали сюда?
– Нет, совсем по другой причине. Но я напрасно надеялся, что теперь сполна насмотрюсь в окна. В МП мне отвели кладовку. Семнадцатый этаж и глухие стены. Наверное, поэтому я и перебрался на яхту. Люблю простор.
– Что такое МП?
– Ох, простите. Местное подразделение. Здоровенная контора в Вествуде неподалеку от ветеранского кладбища.
Грасиэла кивнула:
– Вы правда выросли на Каталине?
– Рос, пока мне не стукнуло шестнадцать. Потом мать забрала меня в Чикаго… Забавно, всю юность я мечтал поскорее убраться с острова. А сейчас из кожи вон лезу, чтобы вернуться обратно.
– Уже решили, чем займетесь?
– Еще нет. В наследство от отца мне достался причал. Может, махну на все рукой и буду сидеть с удочкой на солнце, попивать пиво.
Маккалеб улыбнулся, и Грасиэла улыбнулась в ответ.
– Если причал уже есть, почему вы тянете с отъездом?
– Яхта еще не готова. Впрочем, как и я.
Грасиэла опустила голову.
– Яхта принадлежала вашему отцу?
Очередная подробность из статьи. Маккалеб слишком разоткровенничался с Кишей Рассел. Мало радости, когда каждый второй знает твою подноготную.
– Его плавучий дом на острове. Отец умер, и яхта перешла ко мне. Много лет томилась в сухом доке и теперь нуждается в капитальном ремонте.
– А кто придумал название?
– Отец.
Грасиэла нахмурила брови и сморщилась, словно проглотила что-то кислое.
– «Попутная волна» – очень странное сочетание. Разве такое выражение существует? Я думала, попутным бывает только ветер.
– Еще как существует. К слову, попутная волна и попутный ветер – понятия диаметрально противоположные, как день и ночь.
– Серьезно?
– Да. Попутный ветер – друг моряка, а волна – заклятый враг.
– Почему? – изумилась Грасиэла.
– Любой,
