по спокойной сине-зеленой воде, отражающей "итальянские" ветряные башни, заставляя каждого посетителя шептать: "Каналетто"»[47].
Британские чиновники также отмечали «деловой характер» Дубая, «процветающий базар» и «оживленную атмосферу города»[48]. Однако правда заключалась в том, что Дубай не был готов стать по-настоящему процветающим портом. Суета говорила о праздности, а не об энергии. Какой бы очаровательной гавань Дубая ни казалась тем, кто там не жил и не работал, это была заболоченная местность с хаотичной застройкой и полным отсутствием стали.
Перевалочный пункт
В 1954 г. порт Дубая вовсе не производил впечатления. Тем не менее он оставался основным источником дохода Дубая после того, как жемчужная промышленность угасла, когда в 1930-е гг. на рынке появился искусственный жемчуг. В гавани работал всего один стальной кран. Движение остальных грузов обеспечивала бригада мужчин, которые таскали мешки на небольшие лодки и складывали их в штабели по границе порта. В отсутствие отелей и гостиниц прибывающие моряки вынуждены были оставаться на своих судах – повезло тем, у кого суда могли служить мобильными домами. Остальные обходились картоном и подручными материалами, купленными на суше. Их временные убежища едва ли можно было отличить от куч гниющего зловонного мусора на пристани. За уборку мусора никому не платили. Пири-Гордон отчитывался, что в городе нет дорог с твердым покрытием и даже элементарных коммунальных услуг, например водопровода и электричества. Гавань утопала в собственных отходах и выживала только благодаря ежегодным наводнениям.
Западные дипломаты и журналисты часто называли Дубай сонной рыбацкой деревней или знойным болотом. Оба образа вводили в заблуждение. Дубай не был сонным. В этой местности люди не могли заработать достаточно средств к существованию, чтобы лениться. Прибыль от незначительного экспорта: сушеной рыбы, перламутра и животных отходов, собранных как удобрение, – была минимальной. Торговцы ловили малейшие возможности, которые могли принести прибыль.
Не был Дубай и болотом, то есть стоячим водоемом, отделенным от проточной воды, изолированным и грязным. Британская политика пыталась превратить Дубай в захолустье, но этому противоречило его географическое положение. Несмотря на подобные планы, город обновлялся – он включался в глобальные торговые сети, культурный обмен и коммуникации. От этих связей зависело существование людей.
К 1950-м гг. торговцы Дубая – семейные фирмы арабов, иранцев и выходцев из Южной Азии – научились оборачивать изъяны британской политики в свою пользу. У торговцев был доступ в большой мир, и они использовали географию гавани в своих целях. Извилистая водная артерия образовывала «бухты», скрытые от британских биноклей и британских кораблей с большой осадкой. Хотя иногда британцы сходили на берег и физически применяли эмбарго, в большинстве случаев они закрывали глаза на местную торговлю.
A Note on the Wealth of Dubai. 24 June 1950 // National Archives (NA). United Kingdom. FO 371:82047. – Доклад о богатствах Дубая, 24 июня 1950 г.
