совершена попытка взлома. У нас были инструкции, как действовать, если тревога сработает. Мы должны были направиться к выходу с этажа и спуститься в холл, к охране. Так все и поступили.
– Вы тоже?
– Да. – На все, чтобы я ни спросил, она отвечала честно. Не знаю, что меня больше всего бесило, ее честность или отсутствие той правды, которую я искал.
– Что было потом? После того, как вы покинули этаж?
– Я спустилась на первый этаж вместе со всеми остальными. Приехали безликие и направились в шестой отдел для захвата цели.
– И все?
– Потом сотрудников шестого отдела провели в отдельный кабинет, где мы находились до тех пор, пока не пришли вы.
– И все?
Я чувствовал ее смятение. Все это время она говорила складно, не путаясь, не заикаясь, не прибегая к паузам, чтобы обдумать ответ. У нее было время, чтобы подготовиться к нашей встречи. Прикинуть возможные вопросы. Прикинуть, но не предугадать все.
– Да, сэр.
Я ищу правду? Или того, кто скажет мне то, что я хочу услышать?
На секунду контакт был прерван. Едва ладонь Зои выскользнула из моей, я схватил ее за запястье и снова призвал «слово магистра».
– Разве я сказал, что вы можете идти?
Я изменил характер вопросов, разбил на несколько частей, вычленил то, что сам считал недостаточно четким и ясным для такого же четкого и ясного ответа. Перебрал слова, изменил «окрас» и постановку походу допроса. Я повторял одно и то же несколько раз, надеясь, что в какой-то момент, Зои собьется, и я услышу совсем другой рассказ. В нем будет тот, кто заставил Фила нарушить протокол, с кем его видели в коридорах министерства, с кем встречали на улице, и кто настоящий член «АрКейна»; тот, кто виноват во всем.
Но из раза в раз мы возвращались к тому, с чего начали: «Как вас зовут?» – и приходили к тому же: «И это все?»
Шесть раз. Я слышал одно и тоже… шесть раз. Я нарушил правила министерства. Подверг опасности свидетеля и себя. Одно единение – большая нагрузка для организма, а шесть…Я вполне могу отключиться, как только прерву контакт. Я расцепил наши руки и услышал глухой, проникающий стон.
Зои попыталась встать, но упала на колени и вскоре совсем сникла к полу. Ее трясло, будто в агонии, изо рта повалила пена, а стоны сменились хрипами.
Я хотел позвать безликих, но не смог произнести ни звука. К счастью, они вошли в комнату сами, как и полагается по регламенту. Весь час они проверяли, не умер ли я или Зои. И именно сейчас, когда один из нас действительно оказался близок к смерти, замерли, будто истуканы. Очередной хрип Зои пробудил их. Не знаю, что конкретно безликие делали, но вскоре звуки стихли.
Я оказался один в комнате с планшетом, полным сведений и имен, которые не давали мне ничего, кроме уже известного факта: «Фил – член «АрКейна»».
В нос ударил неприятный запах гари. От запястья тонкой струйкой поднимался дым. Я перестарался. Зашел так далеко и
