не жалко, – Вадим одобрительно улыбается ей.
Наташа дёргает углами губ в ответной улыбке. Николай пристально следит за ней взглядом, отслеживая состояние пространства вокруг. Хочется сжаться в комок, чтобы спрятаться от этой давящей силы, причин которой он не понимает. В течении трёх дней он ищет информацию в закромах памяти, книгах и электронных носителях – домовые разрешили пользоваться компьютерами и электроникой, и наладили защиту, которая не давала магии бить электронику.
На исходе четвертого дня Наташа сообщает, что летит на свои отпускные дни в Европу.
– О, как! – удивляется Вадим. Смотрит на Дмитрия, боковым зрением смотря на Николая, сидящего, по обыкновению, за столом, как раз за спиной помощника, сидящего в кресле у камина. Николай напряжен, как струна, и это означает, что нужно добывать информацию.
– А чего в Европу? Мало мест для отдыха более спокойных?
В последнее время Европа была не рада русским. Посчитали бы в Европе её за русскую? Овал лица не был мягким-славянским, не имел точных прямых резких линий. Слишком приметная внешность, слишком иная внешность.
– Мне не для отдыха. У меня есть подозрения, что в Европе творится магия. Возможно, это зов о помощи. Возможно, чья-то охота. Надо разобраться.
– Ты одна едешь?
– Нет, – Наташа оборачивается от камина и показывает на Дмитрия кивком. – Дима, Рыжий и я. Едем втроём.
– Как ты Рыжего через границу потащишь?
– У него полный пакет документов, – пожимает она плечами, смотря на огонь, пребывая где-то очень далеко.
– Мы едем с вами, – решает Николай.
Давящая сила трогает его голову за ухом, оплетается вокруг предплечий, и становиться ясно, что это: пламя. Дикое, свирепое. Готовое пожрать его. Николай бы согласился, что после огня всегда остаётся пепел, но в отношении этого огня, уверен строго в обратном – не будет ничего.
– Наташа, мы договорились, – напоминает Николай, ощущая, как ступает по острой грани пропасти. – Вы извещаете нас о каждом вашем перемещении для вашей безопасности, но безопасность обеспечиваем мы, – выделяет он последнее. – Вдобавок, мы работаем совместно.
– Николай, эта поездка могла закончится плачевно из-за ваших проверок. Если вы попытаетесь мне перечить также и там, то это окончиться провалом и смертью. Поэтому наша совместная поездка – это риск, – Наташа делает ударение на слове "совместная", поля её энергии дёргаются в отвращении и презрении, но это остаётся незамеченным. – Закончатся ваши проверки, тогда, может быть, помимо установленных совместных полуопасных заданий, съездим. А пока у нас в очереди, отпуск, и потом работа над аномальными территориями в Подмосковье.
Николай, наконец, понимает причину её злости. Проверка действительно здорово их поставила под удар. Если лонзги такие – монстры размером с лошадь – и русалки способны превратить воду в лёд или кипяток, и раскроить череп одним ударом, то, что тогда есть ещё дальше? Николай
