государственной безопасности во всем мире принадлежат к элите спецслужб. Чтобы попасть сюда, нужно пройти через множество фильтров, отсеивающих людей с низким коэффициентом интеллекта. К числу определяющих качеств относятся также твердая вера в идеологические постулаты, навыки психоанализа, коммуникабельность, готовность во имя долга жертвовать своими личными интересами. По всем этим параметрам Сидорович был безупречен. А кроме того, он сохранил в себе способность сочувствовать чужой боли, желание в нестандартных ситуациях не переадресовывать принятие решения вышестоящему руководителю, как поступало обычно большинство его сослуживцев, а самому разобраться в сложившихся обстоятельствах. И в этом смысле принадлежал к числу тех, кого принято называть «белыми воронами», выбивающимися из общей стаи…
Готовясь к разговору с Исачевым, Сидорович перечитал все, что было в районной библиотеке о живописи. Удалось разыскать материалы о скандальных встречах Первого секретаря ЦК КПСС Никиты Хрущева с творческой интеллигенцией, где он обрушился на Эрнста Неизвестного и других художников нетрадиционных направлений, и даже о выставке «неформалов» на Манежной площади, которую по команде Брежнева проутюжили бульдозерами.
Предложив гостю чай, от которого он отказался, Исачев спросил:
–– Не возражаете, если я буду кое-что делать за мольбертом? Не привык разговаривать, сложа руки. Когда рисую, жена даже частенько читает мне статьи по философии, искусству. Теперь вот штудируем историю костюмов.
–– Конечно, конечно! А почему вас заинтересовали костюмы?
–– Не столько сами костюмы, сколько люди, которые их носили. Костюм – внешняя оболочка человека, но по ней можно без труда узнать его характер, привычки, настроение, даже чуточку заглянуть в душу. Без знания всего этого не стоит браться за кисть. Получится не живой человек, а манекен… Ах, простите, я совсем забыл, вы же просили показать вам мои картины. Вот, пожалуйста…
Исачев жестом провел по комнате, заставленной картинами в багетовых рамах. Вперемешку с ними на столе, подоконниках, просто на полу лежали незаконченные работы, на некоторых были сделаны лишь карандашные наброски.
–– Готовых картин у меня мало. Продаю. Надо же жить за что-то. И потом я привык писать сразу несколько полотен.
Рассматривая импровизированную галерею, Владимир Сидорович, как и всякий, кто попадал сюда впервые, испытал шок. В деле Исачева хранилось несколько любительских репродукций, даже они давали представление о необычном даре художника. Но разве может засушенная для гербария бабочка передать всю ее красоту, воспроизвести волшебство полета! Люди на картинах Исачева были живыми. Казалось, еще мгновение – и они, разорвав пространство времени, сойдут с полотен в избу.
Исачев оставил гостя наедине с его мыслями, колдовал возле мольберта. Наконец, придя в себя, Сидорович сказал:
–– Здорово! Если честно, не ожидал увидеть ничего подобного.
Исачев на эту реплику никак не отреагировал. Будто и не слышал
