в кафе: "Гильда". В принципе наше кафе детства никак не изменилось: всё ещё висели старые занавески кофейного цвета, лампы, что были покрашены под цвет шоколадных стен, круглые столики на одной ножке всё ещё выглядели словно из богатого ресторана. Прелестно, что хоть что-то осталось с наших восьми лет. Что было самым классным в этом кафе, так это три вещи – барная стойка, которая выглядела словно стеклянное королевство, как называл его Бонни. Называлось оно у него так, потому что весь бар был из тёмного стекла: столешница, шкафы и даже посуда. Выглядело оригинально и довольно красиво, особенно модно выглядели лампочки, которые без люстр висели на одном кабеле. Второе самым лучшим был наш любимый уголок счастья. Это морожко! Там обычно Голд и Ви зависали, но видимо парни уже выросли с тех лет и больше не рвутся за самым вкусным мороженым. И третье – это сцена! Наше самое любимое! Прекрасная сцена сделанная из тёмного дуба, разноцветные прожектора и шёлковый красный занавес, который сейчас был закрыт, так как мы собираемся выступать.
Помимо нас там много кто ещё выступал, чтобы как-то разветритьокустику кафе. Мы были пока что одни, кто должен выступать сегодня.
Мы разговаривали за вкусным коктейлем, как любили позависать в нашем любимом кафе.
– Помните, как мы обожали тут устраивать дни рождения!? – проговорила Спрингл.
– О да! – согласился Вибон, – А помнишь выпускной?
– Ага! Помню как мы выступали в тот печальный вечер и помню Кошмара с Эннардом.
– Ага, – согласился с ними Спрингтрап, отпив коктейль с киви, – интересно, а где они?
– Кошмар вроде уехал в Москварнию, а вот Эннард не помню куда.
– Эннард разве не в Фнарии? – спросил Голд.
– Ах да! Он там режиссером работает!
Эннард и Кошмар были нашими одноклассниками, когда мы учились ещё в школе. Кошмар сочинял у нас песни и тоже барабанил на барабанах, а вот Эннард был трубачом. Но после выпускного Кошмар очень полюбил рэп и уехал в Москварнию, чтобы развивать свой рэп-талант.Эннард уехал, потому что мечтал быть режиссером, кем он естественно и стал.
Вдруг в кафе зашли три девушки. Они были довольно милыми с моей стороны. Видимо так посчитал и Ви, так как он с одной девчонки глаз не сводил. А мне пришлось, потому что Фрэд обратился ко мне:
– Вики, а помнишь, как мы на твоём дне рождения ссыграли первую рок-песню?
– Конечно помню, – сказала я, – помню даже какую.
– Как тут не запомнить, – проговорил Бонни, – меня на том дне рождения стошнило от брокколей.
– Ха-ха! И не только тебя одного, – проговорили лисы хором, а потом Виля обратился к Ви, – нас всех стошнило от той уродской капусты, да Ви?
Тот не ответил. Он краем глаза наблюдал за новоприбывшей девчонкой. Она была в шоколадной толстовке, серых джинсах и красной шапочке. Она была милой: тело имело красивую форму, круглые бёдра и грудь, блондинистые волосы, что коротко лежали по плечам из под шапочки, ноги худые, а глаза голубые. Ротик напоминал, как у Пикачу, а розовые щёки сочетались с её
