институте. Ввел в научный оборот термин «космонавтика». Один из авторов знаменитой «катюши». Расстрелян 11 января 1938 года по обвинению в саботаже и причастности к троцкистской антисоветской военной организации.
С трудом приоткрыв отяжелевшие, будто налитые свинцом, веки, Георгий пытается вернуть себя в реальность. «Почему и когда я оказался здесь?.. Ах, да, это случилось вчера… Или позавчера?.. Ко мне зашел Валентин. Мы с ним о чем-то спорили. Потом пили у самовара чай. Глушко, как всегда, был галантен, говорил Леночке комплименты, я даже чуточку заревновал. Потом он ушел, и почти сразу же следом появились двое в черных тужурках. Кажется, показывали мне какую-то бумагу. Затем рыскали по всей квартире, разбрасывая в беспорядке вещи. Напугали Асю и Майю. Что-то искали?.. Ну, конечно, как я забыл! Искали мой космический архив! – на этих словах на слипшихся от крови губах Лангемака появилось жалкое подобие улыбки. – Спасибо тестю, вовремя предупредил, что его нужно спрятать, и я передал папку какому-то мальчику. Сыну?.. Стоп! Наверное, я брежу! Мой сын еще только должен родиться. А это, скорее всего, внук Петерса…»
Громко лязгнувшая дверь вывела из полузабытья.
– Осужденный Лангемак, на допрос!
Конвойный бесконечно долго вел его длинными, петляющими по этажам коридорами мимо густо зарешеченных лестничных пролетов. Он никак не мог сообразить, зачем это сделано, и лишь уловив однажды собственное настроение, понял: потеряв всякую надежду выйти отсюда на свободу, обреченные на смерть люди кончали с собой, бросаясь в пролёты.
Следователь, младший лейтенант НКВД Михаил Шестаков встретил его самодовольной улыбкой.
–– Ну что Георгий Эрихович, будете говорить или по-прежнему играть в молчанку? По-дружески предупреждаю: чтобы остаться в живых, у тебя, Лангемак, есть единственный выход – признаться, что под влиянием своего тестя, немецкого агента Владимира Николаевича Петерса, скрывающегося под фамилией Камнев, был втянут в преступную деятельность против Красной Армии. Руководил ею Михаил Тухачевский. По его указанию ты и твои сообщники передавали германской разведке секретные документы, саботировали завершение работ по ракетным установкам. Кстати, маршал перед расстрелом во всем сознался.
–– Это клевета! – возмутился Лангемак.—Я и мои товарищи разработали новое оружие и делали все возможное для того, чтобы Красная Армия своевременно получила его.
–– Клевета, говоришь? Ты знаком с инженером Костиковым?
–– Знаком. Бездарный человек. Все разработки, в которых он принимал участие, признаны негодными и отклонены для внедрения.
–– Не буду спорить – возможно, бездарный. Я – всего лишь простой лейтенант, и мне недосуг разбираться в технических тонкостях. Но он, преданный партии большевик и подробно описал все ваши уловки. Если сознаешься, может быть, суд и сохранит тебе жизнь.
–– Мне не в чем сознаваться. Спросите об этом руководителя института
