, куда шел. Федя, выруби его, и пошли. Времени нет. Скоро дороги перекроют.
Федя с наглой рожей подходит ко мне и заносит руку для удара. Перехватываю его кулак и выворачиваю ему руку.
– Может, не надо? – хрипит он.
– Надо, Федя. Надо.
Я качаю головой, словно мне жаль, но мне не жаль. Ломаю ему руку со смачным хрустом кости и отталкиваю его в сторону. Второй быстро пятится, но добычу не отпускает. Так и волочит за собой девчонку.
Слышу вдалеке звук сирены и морщусь. Пожар занялся примерно пятнадцать минут назад, значит, следы обнаружить будет затруднительно. Как и зацепки. Жадное пламя слижет своим языком все.
К звукам сирен пожарных машин присоединяются полицейские сирены, и я ухмыляюсь.
– Не отпустишь ее – никто не уйдет, – говорю второму.
– Ты такой умный, смотрю! Что ж сам не уходишь?
– А мне не страшно, – скалюсь я. – А вот ты смотри штаны не обделай.
По соседней улице проносится трель сирены неотложки, да только спасать в том доме некого. Больше некого. Качаю головой. Вон как в жизни – строго по списку: 01, 02, 03. И никак иначе.
Второй толкает девчонку на меня и бросает ей:
– Все равно найду тебя, мелкая!
И пока я занимаюсь спасением девицы, он подхватывает своего подельника, и они скрываются в темноте.
Девица летит прямо мне в руки, мне остается только раскрыть объятия, и она врезается в мое тело.
Держу ее крепко. Хороший улов.
Она поднимает на меня свои голубые невинные глаза, и я слегка трясу головой, чтобы рассеять наваждение. Лишь усиливаю хватку.
– Вы тоже охотитесь за мной? – деловито спрашивает она.
Я киваю. В какой-то степени она права.
– Да что я вам всем сделала? – вырывается у нее.
И она начинает плакать. Так горько, что я почти ей верю. Почти. Потому что факты – вещь упрямая. А факты говорят, что верить ей нельзя. Но ее сотрясают рыдания, а вокруг рыскают полицейские.
И я знаю, как должен поступить, но неожиданно поступаю иначе. Усаживаю ее на заднее сиденье и еду в сторону области, минуя посты. Периодически бросаю хмурый взгляд в зеркало, чтобы посмотреть, как она рыдает.
– Как вас зовут? – внезапно спрашивает она.
Я стискиваю зубы. Не хочу отвечать, потому что меня бесит эта девчонка. Раздражает больше моей бывшей жены.
Маленькая эгоистичная сучка. Маргарита Туманова. Восемнадцатилетняя наследница многомиллионного состояния своих родителей и почившего ныне супруга. Усмехаюсь. Теперь у нее нет почти ничего. Огонь уничтожил все документы, векселя, наличку, поглотил ее цацки, меха и шелка, счета заморожены до выяснения обстоятельств дела.
– Вы меня слышите?
Она подается вперед и касается моего плеча. Ее тонкая рука посылает нервный импульс, проходящий по всему моему телу, и я резко торможу.
– Выметайся, – говорю ей. – Проваливай!
– Зачем? – испуганно переспрашивает она.
– Затем, что дальше ты идешь одна.
– Вы не можете бросить меня здесь, – возражает она. – Это небезопасно.
– С чего ты решила, что со мной безопасно? – усмехаюсь я.
– Вы совсем не похожи на тех бандитов. – Она качает головой. – Я вам заплачу.
Я закатываю глаза на ее предложение. Понятно, она в шоке. Пока не осознает, что именно сегодня произошло.
– У меня есть… вот… – Она быстро стаскивает с пальца кольца – плоское обручальное и помолвочное с огромным камнем. – Это «Шопар». Дорогие вещички. Около десяти миллионов за пару.
Я смеюсь. Практически до слез. Эта девица забавна. По всему городу ее ищут за убийство мужа, а она меняет кольца на свою жизнь.
– Слишком приметные штучки, – протягиваю я, отсмеявшись. – Поди и паспорт есть?
– Конечно, дома… – Она меняется в лице. – Черт!
– Без документов эти цацки не продашь, – ухмыляюсь ей. – Точнее, продашь. В десять раз ниже стоимости. В лучшем случае.
– Миллион – это тоже хорошая сумма, – шепчет девушка. – А потом я найду еще. Я заплачу, не сомневайтесь. Любую цену. Назовите. Я найду.
– А если я потребую не денег? – смотрю на нее оценивающе. – Будешь обслуживать меня в постели? Качественно и без закидонов? Ноги раздвигать по первому требованию и глотку подставлять?
Ее глаза пылают гневом, но она удерживается
