вполне может быть, – согласился с ним Володя. – Такой плотный, что и немудрено. Ладно, пойдём мы.
– Ну бывайте, – откликнулся собеседник.
Отойдя чуть дальше, Володя шмыгнул носом. Потом ещё раз, и ещё.
– Нет у вас тут никаких химпредпирятий поблизости? – подозрительно поинтересовался он.
– Вроде бы нет, – пожала плечами Анна. – А с чего вы спрашиваете?
– Да кислятиной какой-то воняет, – проворчал Володя и добавил. – Аллергик я.
– Может, вам лучше вернуться? – забеспокоилась Анна.
– Нет уж, провожу сначала, – странно рассмеялся Володя. – Я ж обещал. Да ничего, не помру. Найду по пути обратно аптеку, куплю капли для носа. Впервой, что ли?
Анне запах тоже не нравился.
«Может, газ где прорвало?» – подумала она и тут же вспомнила, что тот должен пахнуть тухлятиной, а не кислятиной – вроде как там специальное какое-то вещество в него добавляют для этого.
– Уже близко, – сказала она. – Вон там дом с красным цоколем и жёлтыми балконами, а следом за ним моя пятиэтажка. Третий подъезд.
– А аптека ближайшая где?
– Это к эстакаде возвращаться надо. Там на дублёрах много всего было.
Напрашиваться зайти Володя и впрямь не стал. Дождался, пока Анна достанет ключи, приложит чёрный магнитик к круглому пятачку домофона, потянул дверь и сделал приглашающий жест рукой.
– Прошу, – почему-то хихикнув, предложил он. – Дом, милый дом.
– Спасибо, – искренне сказала Анна. – С вами точно всё хорошо будет?
– А что случится может? Хулиганы нападут? – уже в голос засмеялся Володя. – Меня вон, Лайма защитит. А дорогу я запомнил.
Смех, как и изменившееся поведение, Анне не понравился, и она поспешила распрощаться.
– Вы перед домом с красным цоколем направо поверните, там вроде бы тоже была круглосуточная аптека. И спасибо вам ещё раз.
Володя не ответил, махнул рукой и нетвёрдой походкой пошёл прочь.
«А ведь это я пила, а не он, – удивилась Анна. – Может, не надо его одного оставлять?»
Раздавшийся вдруг громкий скрежет оборвал благие мысли. Анна, забыв и думать о таксисте, испуганно заскочила в подъезд, пулей взлетела на свой пятый этаж, трясущимися руками провернула в замке ключ. И лишь заперев за собой дверь, бессильно сползла по стене, клятвенно пообещав самой себе больше никогда не пить.
Голова болела безбожно, виски ломило так, словно их тисками зажало. Громадным усилием воли Анна доползла до кровати, забралась на неё и, не раздеваясь, уснула.
Сон, правда, вышел беспокойный. Ей всё время чудились душераздирающие крики, скрежет, какой бывает при столкновении машин, рычание и урчание. А ещё – противно хихикающий Володя с окровавленным лицом и почему-то только одним глазом – второй выпал из глазницы и висел на тонкой ниточке.
Разбудил её солнечный луч, коварно проскользнувший
