рядом с грудой собственного оружия. Протянула руку, схватилась за дробовик. Снова поднялась, по наитию потянула на себя цевьё, доводя патрон.
А что, если Танк зарядил туда дробь? Руберу она что лёгкое поглаживание будет. А, впрочем, без разницы, так и так умирать.
Вот только Лайму Шпилька отдавать твари на растерзание не собиралась категорически.
Голова кружилась, асфальт раскачивался так, словно был палубой корабля, попавшего в шторм. Шпилька привалилась боком к изуродованной бочине микроавтобуса, не обращая внимания на больно впившиеся в рёбра острые углы рваного железа, вжалась плечом в приклад.
Толчок в плечо был такой, что Шпилька опять упала, пребольно ударившись головой. Заскребла пальцами по асфальту, вновь вставая – через «не могу», через «нет сил». Вскинула дробовик, передёрнула цевьём, выстрелила.
На этот раз рубера проняло. Тварь, недовольно урча, обернулась, отвлекаясь от собаки, оценивающе посмотрела на досадную помеху в виде Шпильки. И решила, для начала закончит свою охоту на собаку.
– Сюда иди, тварь! – зло выкрикнула Шпилька.
Дробовик снова плюнул огнём и пороховыми газами. Рубер взревел – всё-таки она его достала! – и, наконец, отвлёкся от собаки.
Шпилька стреляла до тех пор, пока патроны не закончились. И даже умудрилась попасть пару раз в уязвимые места. Рубер заметно ослабел и замедлился, но это не сделало его менее опасным. Он поравнялся с микроавтобусом, неотрывно глядя на Шпильку, плотоядно раззявил пасть с несколькими рядами зубов.
– Ну ты и образина! – не сдержалась Шпилька.
Тварь, судя по реакции, обладала некоторыми зачатками интеллекта. Но разобраться с обидчицей не успела – на правом её плече повисла овчарка, с рычанием вцепилась в костяную пластину.
– Да беги, тебя же спасаю! – едва не плача, завопила Шпилька в очередной попытке подняться.
Наткнулась на мачете, сомкнула пальцы на рукояти, выдёргивая клинок из ножен. Бесполезная зубочистка, но вдруг повезёт, и тварь отвернётся. Тогда можно было бы попытаться ударить в споровый мешок, найти щёлочку между пластинами костяной брони…
Тварь замотала плечами, замолотила руками, пытаясь скинуть с себя собаку. И ей это удалось – овчарка с визгом отлетела внутрь искорёженного микроавтобуса и затихла. Тварь повернулась вслед за ней, вцепилась в рваные борта, раздвигая их в стороны, шагнула внутрь. Недоумённо остановилась, посмотрела себе под ноги. И, к ужасу Шпильки, присела и опустила голову.
Раздался крик, а вслед за ним – мерзкое чавканье и хруст перемалываемых зубами костей.
В щёку Шпильки ткнулся мокрый собачий нос.
– Ты? – удивилась она, повернув голову и увидев Лайму. – А кого он там?…
И сразу же вспомнила об угрожавшем ей мужике.
– Сидеть, – строго шепнула Шпилька собаке. – Дальше я сама.
И, крепко зажав мачете в одной руке,
