помолчала несколько секунд, затем сказала. – Я почти не знаю тебя.
Мы говорили шёпотом, отчего атмосфера казалась более интимной. Будто делимся тайнами друг с другом. Возможно, так и было. Наши слова были завуалированы, но каждый улавливал суть.
– Ты знаешь всё, что имеет значение.
Наконец, её глаза встретились в моими. – Что? Твоё имя, возраст и место рождения?
Она не знает моего места рождения. Талия думает, что я родился и вырос в Сиэтле, но это многолетняя практика в избавлении от акцента. Сейчас он появляется в редких случаях, но даже тогда, Талия не смогла бы определить, что я не родом из штатов.
– Что тебе ещё нужно знать?
– Ну… Не знаю, что-то личное, особенное, что-то, что ты скрываешь от всего мира.
У меня даже не было возможности обдумать это. Слова сами вырвались, будто я сдерживал их годами и, наконец, цепи были сорваны. Я прекрасно осознавал, что Талия не та, кому я действительно мог бы это рассказать, но мы попрощаемся через три дня, так что это не будет иметь никакого значения.
– Я не чувствую.
Её рука с ватой повисла в воздухе. Она нахмурила брови, ожидая, что я продолжу. Когда я этого не сделал, она сказала:
– Прости?
– Я ничего не чувствую.
– Ты имеешь в виду боль? Или щекоток? Будь немного конкретней.
– Нет. Я не чувствую эмоций.
Она сделала шаг назад от меня, мне захотелось протянуть руку и прижать её маленькое тело обратно к себе.
– В каком смысле? Я не понимаю.
– В том смысле, что я не могу грустить, любить, злиться и так далее.
– Что… Как это? Разве ты не злился на Рэя, или тех двух мудаков сегодня? На меня, в конце концов?
– На самом деле нет, я просто поступал так, как должен был.
С каких пор я стал лгать? Точно, с тех пор, как сирена, стоящая передо мной вытащила меня полумертвого из воды. Я отрицал это, но факты никуда не деть. Я чувствовал рядом с ней. Слишком много чувствовал.
– Но как? Ты родился с этим?
– Нет, я сам это сделал с собой.
Талия бросила вату в урну, нервными движениями закрыла аптечку и убрала её обратно в шкаф. Несколько раз она прошлась по ванне туда-сюда, затем провела руками по лицу и волосам.
– Я совершенно ничего не понимаю. Ты отказался от эмоций? Это невозможно.
– Я – яркий тому пример. На протяжении пятнадцати лет я игнорировал все свои эмоции или чувства. Я работал с лучшими психотерапевтами в штате, чтобы изучить этот вопрос со всех сторон. Один из них даже написал диссертацию по моему случаю. Это реально.
– Допустим. Допустим это реально, но зачем ты сделал это?
– Просто захотел. Эмоции и чувства мешают жить. Чаще всего я подделываю их, чтобы человеку было комфортнее, но это не значит, что я забочусь о ком-то.
Талия смотрит мне в глаза несколько секунд, будто пытается понять, лгу я или нет. Сжав губы, она качает головой и выходит из ванны, я тут же следую за ней. Устроившись на кровати, она сверлит взглядом
