финансовые разлады.
Ирина думала еще о том, что за жизнь она проживает, если увольнение какого-то клерка сподвигнуло ее на поступки совсем несвойственные ей раньше.
И эти перемены в себе она наблюдала хоть и настороженно, но с возможной радостью.
Ей капнуло на лицо с сосульки. И потекло по лицу.
Ирина вытерла лицо ладошкой, а со стороны можно было подумать, что она плачет.
Яркая тетрадь,
14 января 2022
Птах !
У Вовки было так много жизни, что он не знал, куда потратить время этой самой жизни. Свободное – оно казалось ему обузным и скучным, сильно тяготило его, двадцатилетнего молодого человека.
Он донимал всех вопросами о смысле этой жизни, от него отбивались как могли – кто иронией, кто сарказмом, кто отшучивался.
А Вовка злился на невнимание к себе, случился, в результате, мрачным нахохленным типом, не вызывающим никаких симпатий у окружающих.
Сегодня мать пристала к нему с просьбой, ей нужно было на рынок. Это был особенный какой-то день в её непостижимом нравственном календаре, когда надо было отпустить птиц на волю. А для этого их нужно было сначала купить на птичьем рынке, доехать до ближайшего парка и только там выпустить из коробки.
Сколько Вовка помнил себя, в семье в этот день выпускали пернатых. Пока Вовка был маленький, то ему давали в руку птичку, и он ее выпускал в открытое для этого окно, хотя на улице было еще довольно холодно.
Вот и сегодня мать растолкала его в теплой постели и попросила очень робко – съездить с ней за птицами.
Вовке было тошно и зло от её тихой просьбы, но отказать он не посмел почему-то, и они поехали.
Самое странное, что дивило Вовку, всю обратную дорогу до парка, птицы в коробке сидели тихо-тихо. Будто понимая, как хорошо решится их судьба. Хотя в коробке их было не меньше пятнадцати особей.
Но сегодня случилось непредвиденное. Один птах с красной грудкой было взлетел со всеми, но будто споткнувшись о дерево, упал и побежал по талому снегу.
Вовка рванул за ним, поймал. В ладони громко стучало что-то – Вовка даже представить не мог, что так может громыхать сердечко тощей маленькой птички.
Делать было нечего. Птаха засунули опять в коробку и повезли домой.
Вовка, еще оглянувшись, увидел, как выпущенные только что птички, весело чирикая, купались в ближайшей подталой луже. Старательно так купались.
Так птах стал жить в семье.
Купили клетку побольше, вернее самую большую, которая только нашлась с кормушкой, поилкой и всякими жердочками.
Вовка с унылым ворчанием и сильным недовольством, приволок эту клетку из зоомагазина. Она оказалась тяжелой и отбила ему сильно ноги, пока он тащил ее.
Снегирь был запущен в свой дом. Ему было насыпано семечек, налито воды в поилку и ванночку, чтобы тоже мог купаться, как те в парковой холодной луже.
Мать все хлопотала, устраивая птаха поудобнее,
