и беседовали увлеченно, и на малопонятном для окружающих языке.
– О чем это вы, ребята?
К их столику подошла женщина в клетчатой какой-то клоунской кепке, в косухе и нелепой уж совсем длинной полупрозрачной юбке.
Она уверенно поставила кружку свою с пивом на столик и ногой подтянула к себе свободный стул.
– Я присяду?
Одуван неуверенно кивнул головой и осмотрел зал. Было много незанятых столиков.
Дама опустилась на стул, расправила юбку и хлебнула пива.
Почувствовав неловкость паузы, она вежливо спросила:
– Вы кто, ребята?
Патрик, чтобы эта тетка отстала, сказал довольно грубо:
– Мы – айтишники, – думая этим ответом прервать приставания этой тетки.
Она вдруг рассмеялась весело и громко.
– Вы – айтишники? Не смешите меня, программисты – они все контуженные интернетом, а вы такие смирненькие да ладненькие! – она опять рассмеялась.
Одуван и Патрик даже слегка обалдели от ее приговора, но продолжили обсуждать тему коллайдера, новую статью о котором Патрик перевел с английского. Он, сыпя терминами, убеждал горячо в чем-то собеседника. Они оба так сильно увлеклись разговором, что забыли о подсевшей к ним барышне в клоунской кепке.
Зато барышня не забыла о них и попыталась привлечь к себе внимание, вытащив из кармана мобильник, сделала вид, что ей кто-то звонит, и она отвечает кому-то там, в трубке.
Патрику даже стало немного неловко за неё, так наигранно звучал её голос. Впрочем она не очень включала свою фантазию, а больше говорила местоимениями, как азбукой морзе.
– Ты меня слушаешь?
Это Патрика теребил за рукав Одуван.
– Мне этот коллайдер уже снится.
– Это к грозе, – встряла опять в разговор женщина в кепке.
Она спрятала трубку мобильника в карман и молча стала пить свое пиво.
Одуван и Патрик допили свое и встали из-за стола.
– Айтишники, не уходите, – вдруг попросила барышня в кепке.
– Извините, но нам пора…, – Патрик старался быть вежливым, и почему-то ему вовсе не хотелось уходить, а хотелось спросить у этой женщины о чем-то важном и главном. Патрик чувствовал, что она непременно знает ответ на многие такие вопросы, которые Патрик себе даже не задавал.
Но видя, что Одуван совсем не настроен беседовать с посторонними, тем более с пьяными тетками, тоже встал и пошел к выходу, вежливо кивнув на прощание женщине в кепке.
Но она, уже оценив бренность обстановки и поняв нелюбопытство к ней, опять держала в руке трубку мобильного телефона, она с нежностью прижимала его к себе и выдавала в нем тем самым свою постоянную палочку-выручалочку из нелепых положений своей жизни.
Она затыкала этой телефонной трубкой сквозняк одиночества, который прорвался в дверь, куда уходили два этих молоденьких паренька.
Они были нелюбезны с ней, но она не обиделась,
