Более, нежели на 50 верст, не только по дороге, но и в стороны от селений, виднелись одни лишь трубы и печи, а все, что только имелось в деревне удобосгораемаго, употреблено на топливо, и от Ошмян до Вильны нельзя было двух шагов пройти без того, чтобы не наткнутся на один или на несколько трупов. В других местах видно было, что некоторых смерть заставала на трупах их товарищей в то время, когда они готовились ими утолить свой голод. Еще ужаснее было видеть, как десятками залезали в самую середину костров и обгоревшие, оставались в таком положении. Другие, не испустившие еще последняго дыхания, тлели, буквально, на угольях, не высказывая ни малейшаго страдания в потухающих глазах»131.
Русской армии тоже стоило немало усилий и потерь в преследовании противника и не столько в боях, сколько от болезней, голода и материальных нужд. Чиновники разных ведомств часто срывали сроки по военным поставкам. «Гвардия уже 12 дней, вся армия целый месяц не получает хлеба»132 – записал в дневнике 28 ноября поручик А. В. Чичерин. Воровство, а больше разгильдяйство военных и штатских чиновников опустошали армейскую казну. Так, провиантский комиссионер Давыдов потерял в Вильно 370.800 руб. фуражных денег, которые он должен был доставить в армию из Санкт-Петербурга. «Солдаты наши также были почернелы и укутаны в тряпки… Офицеры не лучше были одеты… Почти у каждаго что нибудь было тронуто морозом»133 – вспоминал артиллерист И. Т. Радожицкий. «Сам генерал Милорадович отморозил глаз»134 – записал в дневнике Р. Т. Вильсон. Больным и отставшим не было числа, но в отличие от французов, они, как правило, возвращались в строй.
Под Оршей к Наполеону подошли свежие силы, подтянулись действовавшие на флангах корпуса, и теперь собранная в единый кулак французская армия все еще представляла грозную силу. Французы подходили к р. Березино. Именно здесь, по плану присланного от Александра I 8 сентября Кутузову предлагалось «совершенное истребление» наполеоновской армии. 13—14 ноября Кутузов с удовлетворением известил П. В. Чичагова, П. Х. Витгенштейна и самого Александра I, что Наполеон отступает к Борисову, где еще заранее было назначено место «общего соединения» всех русских армий. В рапортах императору и в предписаниях Чичагову и Витгенштейну Кутузов предрекал «еще до переправы через Березину или, по крайней мере, при переправе» «неминуемое истребление всей французской армии»135.
Всех русских войск на Березине было больше французских боеспособных втрое, плюс 35—40 тыс. безоружных, больных, которые уже давно только мешали армии Наполеона (75 тыс. войско Наполеона, 100 тыс. в трех русских армиях). Позиционно русские имели перед французами еще большее преимущество, даже чем количественно. Город Борисов был занят 9 ноября, выбив польскую дивизию Я. Г. Домбровского Чичаговым. Витгенштейн 13-го ноября подошел в с. Бараны,
Русская старина. Т. 10. 1874. №5—8. Записки Ивана Степановича Жиркевича. 1789—1848. С. 664—665.
Чичерин А. В. Дневник Александра Чичерина, 1812—1813. Подг. к печ. С. Г. Энгель, М. И. Перпер. Пер. с фр. М. И. Перпер. Ред. Л. Г. Бескровный. Москва, Наука, 1966, стр. 63. Автор продолжпет фразу: «тогда как дороги забиты обозами с провиантом, и мы захватываем у неприятеля склады, полные сухарей. В чем же дело? Да в том, что артиллерийский обоз, столь же громоздкий, сколь бесполезный, загородил дорогу, что, находясь в 150 верстах от неприятеля, у нас не умеют устроить этапы».
Радожицкий И. Т. Походныя записки артиллериста, с 1812 по 1816 год. Артиллерии подполковника И….. Р………. Москва, тип. Лазаревых Института Восточных языков, 1835, стр. 282—283. «Однажды, моя пушка увязла колесом в ухабе, и чуть не опрокинулась. Я подбежал с канонерами, чтобы поддержать ее, и увидел колесо засевшим между костями размозженнаго, замерзлаго трупа, который занесен был снегом. – Часто видели мы, как по два и по три черных, обгорелых Француза, иные даже с ружьями, шатались, подобно привидениям, между снежными сугробами, в стороне от дороги – и никто ими не занимался. Однажды встретили мы двух Русских баб, которыя гнали дубинами, одна впереди, а другая позади, десятка три оборванных, полумерзлых Французов. Смотря на торжество баб, с каким они вели своих пленных неприятелей, мы не могли не смеяться; а с другой стороны не льзя было не пожалеть об униженном состоянии, до какого доведены эти, некогда гордые завоеватели Европы. – Не редко попадались нам отсталые, едва движущееся Французы, укутанные и скорчившиеся, как безобразныя чучелы, которые продолжали с нами свою ретираду к Вильне. Видя офицеров, они слабым голосом взывали: Monsieur! du pain! [Сэр! хлеб!] – и когда их оставляли без внимания, то испустив тяжкий вздох, несчастные вскрикивали: О mon Dieu! mon Dieu! [О Боже мой! о Господи!] – Один бедняк, из числа их, привел нас в особенную жалость и удивление. Он, подобно другим, едва передвигал ноги, но какия ноги? – обнаженныя, с примерзлою к ним соломою; ступени его, почерневшия от грязи, покрылись ледяною корою, под которою еще видны были ножные пальцы, между coломою. Ноги до колен были вовсе отморожены, однако несчастный двигался на них, как на колодках, и еще мог сказать: дайте хлеба!… Солдаты останавливались смотреть на него, и с содроганием подавали ему сухарей. Случалось нам по дороге заходить в корчму, и что-же в ней? – ужасное зрелище! – Посредине курился огонек, а около него, вокруг по всему полу, лежали один на другом замерзлые Французы; ближайшие к огоньку еще шевелились, а прочие все, в искривленном положении, с обезображенными лицами, оставались как окаменелые» (С. 280—282).
Вильсон Р. Т. Дневник путешествий, службы и общественных событий в бытность при европейских армиях во время кампаний 1812—1813 года. Письма к разным лицам. Пер. с англ., вступ. ст. С.Н. Искюля, примеч. С. Н. Искюля, Д. В. Соловьева. СПб, ИНАПРЕСС, 1995, стр. 105.
Русские полководцы. М. И. Кутузов. Сборник документов и материалов. Том IV. Часть 1I. Под ред. Л. Г. Бескровного. Москва, изд. Министерства Обороны Союза ССР, 1955, стр. 385, 429.
