около Падуи «государя застигла страшная вьюга, и мороз усилился до 16°. Писаря и экипажные служители до того перезябли, что некоторые поморизили пальцы на руках и ногах»224, но император проследовал дальше. «И только 20-го января 1823 г. прибыл на ночлег в Царское Село. Дорогою мороз доходил до 26° градусов, но, несмотря на стужу, государь все время ехал в открытых санях»225.
После 1820 г. Александр I отходит от либеральных взглядов, что стало ответом на волнения в России и на политические потрясения 1820 г. в Западной Европе. В 1822 г. Александр I дал распоряжение на имя управляющего Министерством внутренних дел В. П. Кочубеем о запрещении тайных обществ и масонских лож и о взятии с военных и гражданских чинов подписки, что они не принадлежат и впредь не будут принадлежать к таковым организациям. В 1821—1823 гг. помимо секретной гражданской полиции вводится сеть тайной полиции в гвардии и в армии. Появились агенты, следившие за действиями самой тайной полиции, а также друг за другом. Следили за всеми высшими государственными лицами, в том числе и за Аракчеевым (имевший свою агентуру). Реакционная политика Александра I обозначается уже по всем направлениям: отменялись указы, изданные в начале своего царствования, теперь помещикам разрешалось вновь ссылать своих крестьян в Сибирь «за продерзостные поступки», крестьянам же запрещалось жаловаться на жестокость своих господ. Усилились гонения на просвещение и печать. Несмотря на то, что формально продолжал сохранять силу цензурный устав 1804 г., цензура беспощадно преследовала как любую всякую свободную мысль, так и те сочинения, которые по каким-либо мотивам оказались неугодными. Искоренять тенденции разложения было поручено бескомпромиссному Аракчееву, от чего реакционной внутриполитический курс самодержавия 1820—1825 гг. получил название аракчеевщиной. Ведя постоянную борьбу против коррупции, лени и разгильдяйства, что вызывало общее недовольство боярства и бюрократии, выполняя поручение императора по ужесточению внутреннего курса, являясь с 1822 г. фактически единственным докладчиком царю по всем вопросам, современники усматривали лишь в Аракчееве главное «зло» тех лет226.
Царствование Александра I описывает П. Г. Дивов, тайный советник, сенатор: «Нет определеннаго плана, все делается в виде опыта, на пробу, все блуждает впотьмах; разрушено все, что было хорошаго и прекраснаго, и заменено пагубными новшествами, которыя зачастую оказываются черезчур сложны и совершенно неудобоисполнимы… Содержат миллион войска и дают унижать себя, и кому же? Туркам! А почему? – потому что боятся затронуть принцип лигитизма…»227
Н. М. Карамзин так характеризовал Александра I: «Двадцать пять лет мы, невинные и неподлые, жили мирно, не боясь ни тайной канцелярии, ни Сибири: скажем ему спасибо… Если он, как человек, не был лучше всех нас, то и мы вместе не лучше его. Кто умел так прощать и мстить за личные оскорбления?»228
Интересна
Шильдер Н. К. Император Александр Первый. Его жизнь и царствование. Том IV. СПб, А. С. Суворин, 1898, стр. 262.
Там же, стр. 266—267.
Песня об Аракчееве: «Бежит речка по песку – Во матушку во Москву; – Как на этой на реке – Плыло триста кораблев; – Как на каждом корабле – По пятисот молодцов. – Хорошо гребцы гребут, – Сами песеньки поют, – Разговоры говорят – Все Ракчеева бранят: – Ты, Ракчеев, ты Ракчеев, – Расканалья-дворянин, – Всю Россию разорил, – Солдат гладом поморил. – Трудовыя, харчевыя, – Трети жалованныя – Он не пропил, проиграл – Граф палаты себе склал – Белокаменныя, – Стены мраморныя» (Русская старина. 1887. Т. 53, №1. Записки Александра Михайловича Тургенева. СПб, стр. 76. Записано в 1820-х годах в с. Больших Полянах, Лукояновского уезда Нижегородской губернии).
Шильдер Н. К. Император Николай Первый его жизнь и царствование. Том I. СПб, А. С. Суворина, 1903, стр. 296.
Там же, стр. 297.
