о войне 1812 года. Londres, Bruxelles, S. Tchorzewski, S. Gerstmann, 1863, стр. 136. «Робким действиям надобно было дать благовидное наименование, и какое может быть лучше баталии?» (С. 136).
127
Давыдов Д. В. Сочинения. Предис., подгот. текста и прим. В. Орлова. Москва, Гослитиздат, 1962, стр. 541—542. «Целые толпы французов, при одном появлении небольших наших отрядов на большой дороге, поспешно бросали оружие» (С. 542).
128
РГИА. Ф. 673, оп. 1, д. 86, л. 64.
129
Давыдов Д. В. Сочинения. Предис., подгот. текста и прим. В. Орлова. Москва, Гослитиздат, 1962, стр. 370—371.
130
Французы в России. 1812 год по воспоминаниям современников-иностранцев. В трех частях. Часть III. Сост. А. М. Васютинский, А. К. Дживелегов, С. П. Мельгунов; предис., комент., указ. А. М. Савинова. Москва, Задруга, 2012, стр. 172.
131
Русская старина. Т. 10. 1874. №5—8. Записки Ивана Степановича Жиркевича. 1789—1848. С. 664—665.
132
Чичерин А. В. Дневник Александра Чичерина, 1812—1813. Подг. к печ. С. Г. Энгель, М. И. Перпер. Пер. с фр. М. И. Перпер. Ред. Л. Г. Бескровный. Москва, Наука, 1966, стр. 63. Автор продолжпет фразу: «тогда как дороги забиты обозами с провиантом, и мы захватываем у неприятеля склады, полные сухарей. В чем же дело? Да в том, что артиллерийский обоз, столь же громоздкий, сколь бесполезный, загородил дорогу, что, находясь в 150 верстах от неприятеля, у нас не умеют устроить этапы».
133
Радожицкий И. Т. Походныя записки артиллериста, с 1812 по 1816 год. Артиллерии подполковника И….. Р………. Москва, тип. Лазаревых Института Восточных языков, 1835, стр. 282—283. «Однажды, моя пушка увязла колесом в ухабе, и чуть не опрокинулась. Я подбежал с канонерами, чтобы поддержать ее, и увидел колесо засевшим между костями размозженнаго, замерзлаго трупа, который занесен был снегом. – Часто видели мы, как по два и по три черных, обгорелых Француза, иные даже с ружьями, шатались, подобно привидениям, между снежными сугробами, в стороне от дороги – и никто ими не занимался. Однажды встретили мы двух Русских баб, которыя гнали дубинами, одна впереди, а другая позади, десятка три оборванных, полумерзлых Французов. Смотря на торжество баб, с каким они вели своих пленных неприятелей, мы не могли не смеяться; а с другой стороны не льзя было не пожалеть об униженном состоянии, до какого доведены эти, некогда гордые завоеватели Европы. – Не редко попадались нам отсталые, едва движущееся Французы, укутанные и скорчившиеся, как безобразныя чучелы, которые продолжали с нами свою ретираду к Вильне. Видя офицеров, они слабым голосом взывали: Monsieur! du pain! [Сэр! хлеб!] – и когда их оставляли без внимания, то испустив тяжкий вздох, несчастные вскрикивали: О mon Dieu! mon Dieu! [О Боже мой! о Господи!] – Один бедняк, из числа их, привел нас в особенную жалость и удивление. Он, подобно другим, едва передвигал ноги, но какия ноги? – обнаженныя, с примерзлою к ним соломою; ступени его, почерневшия от грязи, покрылись ледяною корою, под которою еще видны были ножные пальцы, между coломою. Ноги до колен были вовсе отморожены, однако несчастный двигался
