кипят, как лапша в кастрюле! Ну чем не индийское кино? Отвергнутый Тим убивает тирана-отца своей возлюбленной и стреляется сам! А ты еще клянешь телевизионные мелодрамы за нежизненность сюжетов!
– А ты говорила, что Катька никого не сможет воспламенить! – напомнила я. – Еще как воспламенила! Но меня другое поражает. Смотри, как странно вышло: Катька в конце концов послушалась папеньку и вышла не за красивого голодранца Тима, а за состоятельного господина Тараскина. Казалось бы, благоразумие проявила! А последствия получились – хуже некуда.
Нервно запихиваясь «Докторской», мы немного пофилософствовали о превратностях человеческих судеб. За беседой умяли полбатона антистрессовой колбасы и разошлись по своим комнатам, но мне по-прежнему не спалось, даже бутерброды не оказали обычного снотворного действия.
Соврешенно непонятно, почему Тим убил Андрея Петровича? На мой взгляд, логичнее было бы пристрелить счастливого соперника или изменщицу Катерину, а то и обоих. Одной пулей! Дождаться, когда новобрачные уединятся в опочивальне, залезть с пистолетом в зубах на подоконник и в кульминационный момент пальнуть в счастливую парочку!
Этот трагедийный сценарий привиделся мне уже в полудреме, а потом я спала, и в мозгу моем суетливо, как вспугнутые золотые рыбки в темном аквариуме, метались обрывки разных фраз. «Парень белый, чистый, бритый и перегаром не воняет!»– надтреснутым старушечьим голосом с рекламным завыванием бубнила одна рыбка. «Серфингистские штаны во все стороны равны!»– беззаботно напевала другая, отбивая такт плавниками. «Спортсмен, красавец, комсомолец!»– с интонациями аукциониста возвещала третья. А четвертая рыбка, самая большая и симпатичная, круглая, как шоколадная бомбошка в золотой фольге, заламывала плавники и восторженно ужасалась: «Страсти кипят, как лапша в кастрюле!»
– Ирка! – пробормотала я и села в постели.
Рядом заворочался потревоженный малыш. Я успокоила его, выбралась из постели и пошла будить подругу.
– Нет, спасибо, не надо добавки, – сонно пробормотала она, когда я потрясла ее за плечо.
– Надо! – твердо сказала я и ущипнула ее за ухо.
– Ой! – Ирка отклеила голову от подушки, проморгалась и с негодованием воззрилась на меня. – В чем дело?
– Ирка, я кое-что поняла! – радостно прошептала я.
– Неужто смысл жизни? – съязвила подруга.
– Скорее, смысл смерти! Вылезай из кровати, пойдем в холл, я тебе расскажу.
– А это не подождет до утра? – пыталась сопротивляться она.
– Я не подожду! Мне обязательно нужно с кем-нибудь поделиться! – я ухватила подружку за пижамный рукав и вытащила ее в холл.
– Поделилась бы с господом, в молитве, а мне дала поспать! – ворчала Ирка.
– Дорогая, ты меня послушай, и спать тебе сразу же расхочется! – пообещала я.
– Неужели? – подруга отчаянно зевнула. – Ну, слушаю.
– Катька
