style="font-size:15px;"> – Нет, ты представь, какие дела!
– Да я представлю, представлю! – мало что понимая и оттого начиная злиться, пообещала ему Ирка. – Ты только толком расскажи, что у тебя за дела!
Дела у Вадика оказались скверными. То есть ночные дела, с которыми он, к общему удовольствию, управился в компании безгранично любезной переводчицы Ксении, были вполне хороши, а вот утренние… Утро у оператора Рябушкина началось с телефонного звонка условно любимого начальника. Услышать спозаранку голос Василия Онуфриевича Гадюкина Вадик никак не ожидал, отчего растерялся и в полном молчании выслушал драматический монолог шефа.
– Он сказал… – Вадик подкатил глаза, вспоминая слова. – Примерно так: «Блин, Рябушкин! Вы, блин, чего, блин? Что, блин, у вас, блин, происходит, блин?!»
Он взглянул на Ирку, заметно дезориентированную многочисленными блинами, и деловитой скороговоркой объяснил:
– Словом «блин» я заменяю другое, похожее.
– Давай без блинов, – попросила слушательница.
– Ладно. Значит, орет он: «Рябушкин, твою мать!»
– Давай без «твою мать», – попросила Ирка.
– Ладно. Тогда так: «Рябушкин! Вы чего, ох…?!» А неприличные глаголы тоже опускать?
Ирка молча кивнула.
– Совсем слов не останется, – пожаловался рассказчик. – Тогда я пищать буду, как эфирная глушилка, ладно? В общем, он кричит: «Рябушкин, пи-ип, вы там чего – совсем пи-ип? Что за пи-ип у вас происходит?» А я отвечаю: «Да ничего особенного, все хорошо», – а мне и вправду хорошо, только спать хочется до одури. А он вопит: «Какое, пи-ип, хорошо, если моего помощника какие-то пи-ип совсем намертво задушили и в пи-ип реку сбросили, как пи-ип котенка! Я вам этого пи-ип пи-ип Юрика в помощь послал, а его там пи-ип убили!» Я говорю: «Это не мы! Мы никого не убивали!» Правда ведь?
Вадик вопросительно посмотрел на Ирку, по лицу которой было видно, что соответствующие черные мысли ее уже посещают.
– Пока нет, – пробормотала она, непроизвольно разминая пальцы. – Хотя кое-кого убить уже хочется, пи-ип… Но я потерплю. Продолжай!
– А это все, – не уловив прямой угрозы, пожал плечами бестолковый рассказчик. – Шеф сказал еще только: «Пи-ип, смотри, Рябушкин, если вас с Еленой тоже убьют – домой, пи-ип, не возвращайтесь! Я вас тут, пи-ип, сам поубиваю, пи-ип!» И еще с полминуты ругался всеми теми нехорошими словами, которые мы с тобой договорились опускать.
Он вздохнул, потом вспылил и стукнул кулаком по матрасу, который от удара здорово заштормило:
– Ленка! Просыпайся! Тут такие дела, а ты спишь, как убитая!
– Пи-ип! – испуганно выругалась Ирка, меняясь в лице.
Она поспешно сдернула с неподвижной фигуры одеяло и в сердцах перебрала все запрещенные слова:
– Твою мать, блин, охренеть! Ну, что же это такое?!
– Действительно – что? – озадачился Вадик, почесывая вихры.
Вместо Ленки под одеялом обнаружились чемодан, дорожная сумка и скрученные в плотный клубок махровые
