же, на теплоходе, мы познакомились с замечательной пожилой семейной парой Коробьиных. Это были высококультурные коренные москвичи, и, насколько я помню, их звали Александр Александрович и Анна Ивановна. Будучи одним из первых лётчиков страны, он рассказывал об очень многих интересных событиях, свидетелем и участником которых был сам. Мы подружились и переписывались с ними до конца их жизни, пока однажды не получили ответного письма…
Конечно же, нельзя вспоминать эти незабываемые времена, не описав июльскую красоту природы Подмосковья и Поволжья. Но я этого делать не буду по простой причине: нет таких слов, чтобы можно было это передать.
За время этих двух поездок изменилось и отношение ко мне отца. Именно тогда начались его откровенные теоретические «уроки жизни» – он отвечал на все мои вопросы, порой очень щекотливые.
Последние два года обучения в школе были очень напряжёнными. Свободного времени практически не оставалось. Оценки внушали надежду на окончание школы с медалью. Это давало шанс в случае сдачи первого вступительного экзамена на отлично быть зачисленным в институт вне конкурса без сдачи остальных экзаменов. При этом не имело значения, золотая медаль или серебряная. Ещё одним стимулом было то, что отец обещал в этом случае разрешить мне самостоятельно поехать в Москву.
Теперь мы жили в прекрасной трёхкомнатной квартире, которую приобрели с появлением первых кооперативных домов. О таких условиях для занятий можно было только мечтать! По натуре медлительный, я мог проводить время с книгами до глубокой ночи. Однако моя медлительность оправдывалась доскональным изучением предметов, и приобретённые знания остались со мной на десятилетия.
Одной из главных проблем в этот период был выбор профессии. Должен отметить, что сегодняшним детям можно позавидовать: они уже в 5–6 классе знают, кем хотят стать. К тому же появилось много новых, незнакомых нам факультетов и специальностей: одни из них более конкретные и понятные, другие, типа «менеджмент», не говорящие ни о чём. И в наше время было очень много красивых названий, а что это такое – большой вопрос…
За несколько лет до этого, когда оканчивал музыкальную школу, я уже отстоял своё право не стать музыкантом – во-первых, это не было моим желанием, а во-вторых, я не считал себя талантливым в этой области (хотя преподаватели пытались надавить на меня). Благо мой папа с самого начала сказал, что в двух вопросах может быть только советчиком, но никогда не будет настаивать в выборе профессии и в выборе друга жизни, то есть жены. И он объяснял, что в обоих случаях это – на всю жизнь, поэтому, чтобы никого не обвинять в будущем, я должен принять решение сам.
Мечты мои бросали меня из стороны в сторону. Больше всего хотел стать врачом-хирургом; было много бредовых идей, и я считал, что в основном медицина – это хирургия. Если до конца быть честным – и сейчас, может быть, глупо, но считаю так.
Главной несбыточной мечтой, которая уйдёт вместе со мной
