связи со случившейся суматохой, мы все оказались без багажа. Ладно еще у меня – один рюкзак, в котором почти ничего не имелось, а вот у деда и Илеевых сумищи и чемоданы выглядели внушительно. Если Николай Петрович и сожалел о пропаже, точно не сказал бы ни слова, но я боялся того момента, когда сей прискорбный факт дойдет до нашей «мадам» и с содроганием думал о той истерике, которую она может закатить.
От невеселых мыслей спас дед, давший указание продолжать движение.
Я скептически посмотрел на свои ботинки. Мочить обувь, а потом неизвестно сколько топать с мокрыми ногами удовольствие очень сомнительное, но поняв, что выбора у нас все равно нет, смело шагнул вперед вслед за Николаем Петровичем, который уже преодолел больше половины пути, почти выбравшись на другой берег.
Нога соскользнула в воду, и я чертыхнулся про себя. Ботинки моментально промокли, создавая жуткий дискомфорт, но я упрямо выбирал нужные камни в прозрачной воде, стараясь не вступать на песок и продвигаясь дальше. Ручей оказался широким, а в середине еще и довольно глубоким. Вода достигала почти до бедра. Джинсы прилипли к коже, заставляя ляжки покрыться мурашками. Сейчас не июнь месяц. Такими темпами и заболеть можно.
Надеюсь, дед или Антон знают заклинание сушки.
А оно вообще бывает? По идее, должно было быть, ведь в академии даже факультет бытовой магии существовал, значит какое-нибудь плетение в любом случае имелось.
– Да уж, полный спектр ощущений, – поморщился я и вылез на берег, чувствуя, как от холода сводит конечности.
Оглянулся назад и чуть не заржал.
Антон, пыхтя и чертыхаясь сквозь зубы, тащил на руках свою родственницу. В этот раз Надежда Ивлеева сидела смирно, не дергаясь и не понося своего племянника на чем свет стоит. Видать боялась, что парню надоест слушать ее жалобы и он сгоряча кинет ее в холодную воду.
– Чего встали, пошли дальше! Не стоит торчать на берегу. Тут, конечно, почти никогда никого не бывает, но все же лучше перебдеть, чем недобдеть. После посушитесь.
Отойдя на приличное расстояние и оказавшись на небольшой опушке, Николай Петрович наконец дал команду остановиться.
– Ты куда нас завел, старый черт? – возмущенно воскликнула Надежда, поправляя подол платья и смахивая с него прилипшие листья и веточки, – Посмотри на кого я похожа из-за тебя? Антоша вообще весь мокрый. Если он заболеет, я тебя… Я тебя со света сгною, мерзавец.
– А ну, молчать! Раскудахталась как курица, – рыкнул дед, видать и его Ивлеева достала своим нытьем, – Поголоси мне еще, привяжу к дереву и оставлю здесь на съедение зверям.
– Ага, комарам, – хмыкнул я себе под нос, вспомнив не к месту сказку Пушкина.
Только вот наша «мадам» ни рылом – пардон лицом, ни возрастом абсолютно не тянула на спящую красавицу.
– Не смей мне угрожать, деревенщина! – Надежда с грозным видом шагнула вперед, пытаясь ткнуть пальцем в грудь деда, но споткнулась и полетела на землю, если бы Николай Петрович не подхватил
