я не знаю, как их вернуть, – призналась Мирослава.
– Наверное, так же как и пауков, – предположил одноклассник, разглядывая лабрадора, который весело завилял хвостом при виде Антона. – Или как предыдущих собачек. В этом могу помочь, – улыбнулся одноклассник и погладил лабрадора.
– Не сейчас, – Мира удивленно посмотрела на Антона, представляя, как бы отреагировали их родители на подобную ситуацию.
– Хорошие воспоминания нужны. Я уверен, тебе есть, что вспомнить, – подмигнул ей одноклассник.
Мирослава вспомнила несколько приятных моментов из жизни, после чего страхи испарились в воздухе, а их силуэты скрылись в кистях её рук.
– Мира, ты тонко подметила страхи, – сказала Марина Евгеньевна. – Я с детства боюсь собак и находилась в замешательстве, как бороться и что делать?
– И я не скрываю, что боюсь темноты, – признался Евгений Викторович. – И такого вида атаки никогда не встречал.
– У вас дочь обладатель эмоции страха, чего вы хотели? – улыбнулся Антон.
– Боюсь, мы сами виноваты, – задумалась мама Антона. – Эмоциональный тупик пробуждает в обладателе страхи в целях дальнейшего «самозапугивания», – она описала суть атаки. – Мы разбудили страх в страхе, вот и получили защитную реакцию.
– Думаю, вы правы, – согласился Евгений Викторович. – Этим запрещенным приемом тебя лучше не атаковать, – он внимательно посмотрел на дочь.
– Теперь точно на сегодня хватит, – строго сказал Антон. – Как бороться со страхами – мы не знаем, а Мирослава в следующий раз может не успеть их остановить.
– Согласен, на сегодня достаточно, – поддержал Евгений Викторович. – Было приятно вместе потренироваться, – он поклонился Марине Евгеньевне и Антону.
– Взаимно, – улыбнулась ему мама Антона. – Надеюсь, когда-нибудь удастся повторить.
– Надеюсь, – ответил Евгений Викторович. – Антон, ты изумительно справился со всеми атаками, – восхищался он, – еще и терпеливо выжидал, когда они проникнут в твоё сознание.
– Так надо было, – Антон вглядывался в отца Мирославы. – Редко выпадает возможность попробовать защититься от таких сильных атак, рад, что получилось.
Евгений Викторович кивнул, соглашаясь с Антоном и перевел взгляд на Мирославу.
– Мира, цвет глаз у тебя изумительный, – он вглядывался в глаза дочери. – Пожалуй, стоит вернуться в реальность.
Они подошли к своим местам, рядом с остальными членами семей. Антон повторно кинул спортивную сумку на пол, создавая специфичный звук и возвращая всех в четвертое измерение, после чего стал извиняться.
– Простите, случайно слетела, – оправдывался он, но никто ничего ему не сказал, осыпая поздравлениями с победой и пониманием, что это все переживания и усталость.
Мирослава стояла, смущенно опустив глаза. Она понимала, что ей надо постараться минут семь ни на кого не смотреть, чтобы случайно не продемонстрировать оттенок своих глаз.
Антон
