опасно сощурилась.
– Не играй со мной.
– Иначе что? – мурлыкнул парень вызывающе, но чувство, вложенное в голос, было до того томным, что мне тут же захотелось отвесить себе затрещину, чтобы держалась крепче.
Мы схлестнулись взглядами.
– Ну хорошо. В этот раз будь по твоему, – уступила я, признавая его победу. – Только знай: в следующий раз я буду осмотрительнее.
Филипп беспечно пожал плечами, словно не понимал о чём я, выбрался обратно на тропинку и протянул мне руку. Я, конечно же, потянулась навстречу.
На самом деле, чтобы он ни сделал, это не могло задеть мою гордость. Причина была проста – я сдалась ему данным-давно.
***
Мы дождались свободного дня и скрылись от друзей в подземельях, якобы отправившись на очередное свидание. Этот повод был единственным способом остановить Григория неустанно следовавшем за мной повсюду.
Среди многочисленных помещений, скрытых глубоко под землёй, мы выбрали для испытания ожерелья небольшую комнатку. Пара пустых ящиков, несколько изъеденных мышами пустых мешков – вот и всё, что здесь можно было отыскать. Было похоже, что когда-то место использовалось для хранения зерна.
Другим преимуществом являлись низкие потолки и закрытые вентиляционные каналы. Небольшие квадратные отверстия перекрывали железные прутья крест-накрест.
Мы также принесли с собой «жердь». На её роль сгодилась переносная треножная вешалка, часто прятавшаяся в прихожей за входной дверью. Мы посчитали, что нужно было позаботиться о том, куда бы мог устроиться ворон.
Я плотно прикрыла дверь и обернулась к Филиппу, установившему вешалку в стороне.
– Готов? – он кивнул, вытащив на свет ожерелье. – Еще не поздно передумать? – «и уступить место мне».
Я заметила волнение парня – он явно переживал. Я была совсем не против, если бы он изменил решение в последний момент. Твёрже сцепив челюсть, Филипп мотнул головой и надел на себя костяное украшение.
Стоило цепочке застегнуться на его шее, как он исчез! Вернее, я увидела, как прямо на моих глазах на пол упала одежда. На миг всё замерло, а потом в куче тряпья возникло копошение.
Я уже была рядом и помогла ворону выбраться наружу. Стоило ему освободиться, как необычно крупная птица надрывно каркнула и неуклюже порхнула в угол, стремясь избегнуть моих рук.
Я не торопилась его ловить, чтобы зря не пугать. Было не ясно, сохранил ли новый облик память Филиппа, но это должно было выясниться совсем скоро.
Немного покружив по комнате, ворон, как мы и рассчитывали, примостился на верхнем изгибе вешалки, предназначенном для шляп. Он уставился на меня, развернув голову под углом. На черной оперенной шее белело костяное ожерелье.
– Филипп? – позвала я. – Филипп, это я, Марта. Ты меня узнаешь?
Ворон снова дернул головой, изменив угол наблюдения – теперь он таращился на меня другим глазом.
