степи с огромным небом от горизонта до горизонта было очень странно оказаться среди лесов и пригорков полей.
Первое время я всё удивлялась: как это деревья могут вырасти выше пятиэтажных домов? А на даче свободно растёт вишня и слива. А какие яблони! А груши!
Мы переехали весной, и вид цветущих садов до сих пор у меня ассоциируется с чудом и безбрежным счастьем.
А ещё Владимир для меня – это русская старина в живом и реальном виде. Память, которую можно пощупать. Если встать на высоком берегу Клязьмы, то при должном воображении можно представить толпы монголов под стенами города. Стенами, от которых остался лишь земляной вал да ворота.
И соборная площадь.
Дмитриевский собор с его резными каменными фасадами.
Наша Людочка, когда мы только переехали, зависала перед ним часами. Разглядывала невиданных животных на уцелевших сквозь века барельефах. Она у нас девочка впечатлительная и, немножко художник. Гуманитарий, что поделать.
Мы с ней сочиняли многосерийные сказки о волшебных птицах и улыбчивых львах с почти человеческими лицами.
Люда и сейчас, не очень афишируя, понемногу пишет фантазийные сказки.
Родители так и жили в пятиэтажке на Октябрьском проспекте. У них была возможность купить более современное жильё, но мама упёрлась и ни в какую не хотела уезжать из этой трёхкомнатной. Говорит, что ей удобно и парк рядом. И вообще, она привыкла, и всё тут.
– Мама! – всхлипнула я, падая в мягкие объятия сразу же, на пороге.
– Тише, тише, моя девочка, ну что ты! – моя маленькая мама гладила меня по спине и по голове, утешая.
– Мать! Говорил я тебе, что выгонит этого хлюпика наша Васька поганой метлой! – прогудел отец, прикрывая входную дверь.
Я всхлипнула в последний раз и засопела.
– Так он вам не понравился? Женька? – нахмурилась и оторвалась от мамочки, вытирая лицо заботливо поданным папой платком.
– Не нам с ним жить. Разве мы можем вмешиваться? Да и представь, если бы мы тебе сказали тогда? Что бы ты ответила? А подумала? Ну и два часа общения мало что говорит о человеке, – улыбнулась мне мама, провожая на кухоньку.
– Он тебя обидел? – нахмурился отец.
– Обидел? Скорее унизил и… Изменил. Я застала его с другой. Это отвратительно, – призналась, усаживаясь за стол у окна.
– Он? Это рыжее недоразумение? – брови папы поползли вверх.
– Василиса! Тебе очень крупно повезло! Счастье ведь, что так рано расчехлился. Паразит! – веско проговорила мама, вручая мне чашку чая.
– Не кляни судьбу и не наговаривай! Хочешь, я сверну ему нос? – спросил папа.
– Я уже сама справилась. Правда, в нос не попала. Но и так неплохо вышло. – ответила я ему, вспоминая бросок.
Как же хорошо дома! Прикрыла на минутку глаза, а когда открыла, то обнаружила на столе уже несколько тарелок.
– Погодите меня закармливать!
