связанных с ним самим, хотя он уделял внимание величию Августа в этих делах.
Сначала, впрочем, он никого не наказывал, даже из обвиненных за проступки по отношению к его предшественнику, и он тогда выпустил некоторых, против кого были сделаны доносы, что они преступили клятвы Августу, но со временем он многих приговорил к смерти.
10. Он утверждал величие Августа не только таким способом, но также завершив постройки, которые Август начал и не закончил, и он поместил на них его имя, и в случае статуй и святилищ, возведенных Августу то ли общинами, то ли частными лицами, он либо посвятил их сам, либо предписал одному из понтификов сделать это [20].
Правило указывать в надписи имя первоначального строителя он применял не только в случае зданий, возведенных Августом, но и во всех подобных случаях, когда требовался какой-либо ремонт, ибо, хотя он восстановил все здания, получившие повреждения (сам он не построил каких-нибудь новых, кроме Храма Августа), он не притязал ни на одно из них как на свое собственное, но восстановил на всех имена первоначальных строителей.
Расходуя чрезвычайно мало на себя, он тратил весьма большие средства на общественные нужды, то ли перестраивая и украшая почти все общественные сооружения, а также щедро помогая как городам, так и частным лицам. Он обогатил многих сенаторов, которые были бедны и из-за этого не желали более быть членами сената; и все же он сделал это не без разбора, но вычеркнул в то время имена некоторых за расточительность, а некоторых – даже за бедность, когда они не смогли удовлетворительно объяснить ее [21].
Все деньги, которые он раздавал народу, тут же отсчитывались у него на глазах, поскольку при Августе должностные лица, выплачивавшие деньги, имели привычку забирать большие суммы для себя из таких пожалований, а он весьма заботился, чтобы такого не случалось в его правление. Все эти траты, кроме того, он делал из регулярных поступлений, поскольку он никого и никогда не приговаривал к смерти из-за его денег, и не отбирал тогда в казну чье-либо имущество, и не прибегал к хитроумным уловкам для изыскания средств. Действительно, когда Эмилий Рект как-то послал ему из Египта, которым управлял, больше денег, чем он предписал, то отправил ему послание: «Я хочу иметь моих овец стрижеными, а не сожранными» [22].
11. К нему, кроме того, было чрезвычайно легко подойти и просто обратиться. Например, он призвал сенаторов приветствовать его всем составом и таким образом не толкать друг друга. В общем он показал себя настолько внимательным, что, когда должностные лица родийцев послали ему какое-то сообщение и в конце пропустили обязательную формулу о том, что возносят свои молитвы за его благополучие, он вызвал их с поспешностью, как будто собирался причинить им некий вред, но когда они прибыли, он вместо того, чтобы подвергнуть их какому-либо наказанию, заставил дописать недостающие слова и затем отправил назад [23].
Он оказывал почтение ежегодно избираемым должностным лицам, как если
