привлечения в ряды Союза представителей немецкой культуры, которые, по меньшей мере, поначалу отказываются вступать в НСДАП… Для обеспечения единой позиции в отношении культуры необходима тесная организационная связь между Союзом и управлением народного образования».
Антон Грауэль. Справедливость, мужество и мир (1937 год)
По большому счету «Союз борьбы за немецкую культуру» никогда не был массовой организацией. По сути, он оставался большим кружком, в который входили образованные романтики, которые не намеревались мириться и воспринимать «современную культуру». Сам Розенберг давал предельно точную характеристику для этой сферы своей деятельности: «Мы не думаем провозглашать какие-то культурные догмы, однако только во имя будущего критиковать противные нам направления в искусстве».
Нет ничего удивительного, что Гитлера не устраивали подобные полумеры. Ему не были симпатичны «национальные спорщики». По этой причине после партийного съезда 1934 года было решено сделать ставку на Йозефа Геббельса. В годы существования Веймарской республики «ревнителей» из состава «Союза борьбы» весьма ценили, так как они являлись инструментом в борьбе с существующим строем. После установления национал-социалистической диктатуры они являлись скорее обузой, нежели помощниками. Даже если в частной жизни Гитлер предпочитал идиллическую живопись, то это вовсе не значило, что «тысячелетний рейх» в вопросах искусства должен был вернуться в далекое германское прошлое. Уже ранние архитекторские проекты, подготовленные Гитлером, указывали на то, что новая культура должна была отражать мощь современной власти и так называемый «метрополизм» (то есть континентальную экспансию). В «грядущей» континентальной империи «восточные народы» (славяне) должны были быть неграмотными и порабощенными, а большинство населения «метрополии», проживающее в городах-муравейниках,[3] должно было с восторгом взирать на всю правящую верхушку – «расово избранных». Вот какая картина рисовалась Гитлеру, когда речь шла о «тысячелетней империи». Новый рейх должен был быть не возвратом в прошлое, а решительным рывком (в том числе в вопросах культуры) в заоблачное будущее.
Самым важным компонентом в понимании Гитлером искусства была расовая детерминированность всех культурных явлений. Гитлер считал, что единственными творцами культуры были исключительно «арийцы», которые «оплодотворяли» все остальное человечество. По его мысли, если отдельные культуры лишались данного арийского влияния, то они застывали, а затем неизбежно гибли. Впервые эту мысль Гитлер озвучил перед публикой 13 августа 1920 года в пивной «Хофбройхаус»: «Все эти расы, которые мы теперь обозначаем как арийские, были в действительности зачинателями всех великих культур… Мы знаем, что Египет был вознесен ввысь арийскими переселенцами, а также Персия и Греция… Мы знаем, что до этого на этих
Урбанизм Гитлера находил понимание отнюдь не у всех нацистских бонз. В частности, рейхсфюрер СС Генрих Гиммлер придерживался полностью противоположной точки зрения. Он полагал, что Германию могло спасти только село. С эстетической точки зрения урбанистические представления Гитлера во многом соответствовали идеям, изложенным в фильме «Метрополис» (режиссер Фриц Ланг).
