тогда вынесет наверх мутная волна? В лихой круговерти могут сгинуть и Зубанов, и президент, многие из тех, кто сейчас у власти, и из тех, кто жаждал ее, зато появятся другие люди, вполне возможно, исповедующие совершенно иные идеалы. Хорошо, если мы с ними пойдем вперед, пусть даже через кровь, а если назад, во мрак?
От таких мыслей Александр Исаевич зябко передернул плечами. Игра потеряла для него всякий интерес. Ульман безошибочно почувствовал это и положил кий.
– К дьяволу все дипломатические протоколы и этикеты! – Он зло смял банку. – Древним было значительно проще: взял дубину и треснул по черепу того, кто первым подвернулся под руку. И никаких стрессов!
– Ладно, – Дороган успокаивающе похлопал приятеля по плечу. – Сегодня у нас ничья?
– Согласен.
– Кстати, твой святоша не обмолвился, какова позиция президента по известному вопросу?
Лев Михайлович выпустил клуб сизого табачного дыма и горько рассмеялся: кому приятно сообщать не слишком хорошие новости?
– Похоже, он принял окончательное решение и не намерен его менять.
Дороган пожевал губами и хотел сказать, что со стороны президента это довольно неумно, но предпочел промолчать – все равно его мнение ничего не изменит, так стоило ли впустую сотрясать воздух?
– Пошли в буфет, угощу тебя кофе, – предложил он. – Все равно сегодня шары, словно квадратные…
Клуб они покидали около полуночи. Проходя через освещенный разноцветными фонариками холл, Ульман бросил взгляд на развешанные по стенам ритуальные маски, – то ли стилизованные, то ли действительно привезенные из Африки или с островов Тихого океана, – и на миг ему вдруг показалось, что они кровожадно и злобно скалились им вслед…
Чуенков удобно развалился в мягком кресле, надел большие наушники, нажал кнопку пульта и включил воспроизведение записи разговора советника МИДа Ульмана с чиновником Администрации Дороганом, сделанную в биллиардной клуба «Робинзон». В свое время Виктор Николаевич потратил немало нервов и времени, обивая пороги начальственных кабинетов, чтобы добиться установки оперативной техники в некоторых интересующих контрразведку местах и, когда это наконец все-таки удалось сделать, потихоньку начал пожинать плоды бескровной победы в битве с руководством.
Естественно, прослушивать каждую запись не хватало ни сил, ни времени, – тем более, техника исправно работала не только в «Робинзоне», – но здесь дежурный оператор сделал пометку, что Чуенкову следовало ознакомиться с материалами лично.
– Пирамидку? – спросил в наушниках чуть хрипловатый мужской голос и тут же звонко щелкнули шары, больно ударив по ушам резким звуком: техника настолько чувствительна, что записывала шепот за десяток метров, а уж стук шаров и подавно казался громом пушечной пальбы.
Виктор Николаевич слегка поморщился и убавил громкость, философствуют, сукины дети, выпендриваются
