между Варкайтом и Шрэгхом, причём намного южнее первого. Это уже хорошо, потому что я либо в Вакисе, либо в Тэкх’Раре.
Я глядел на оголённую до ягодичных складок шикарную попку и покачивающийся чёрный волчий хвостик. Спина Дары была тоже, как и спереди, оголена, от лопаток до тех самых складок, и полностью открывала её татуировку ярко кровавого цвета из лент и линий, цветов и лиан. Я не мог более находиться рядом с Богиней в спокойном состоянии, моя Драконья суть вырывалась наружу. И очень скоро я уже шагал подстать самой Даре, прыгуче по-звериному, так как мой инстинкт хищного охотника нацелился на неё. Я заурчал, пытаясь обратиться к ней: “Дарр… Ты сводишш… меня с умаргх…”.
Дара, не оборачиваясь, так как явно увлечённо над чем-то размышляла или глубоко витала в собственных мыслях, переспросила: “Ай? Ай Эн’Врэур?”.
Её язык был отдалённо похож на тот, на котором говорят Хаса, но больше своей интонацией, слова всё же были другими. И я, обрадовавшись, что могу переключиться с её томного тела на лингвистическую головоломку, повторил за ней: “Ай… Эн… Врэур… Что это за язык?”.
Дара, не сбавляя размеренного шага, повернула лицо к плечу и, скосив на меня свой огромный миндалевидный глаз с сильно приподнятым внешним уголком вверх и дёрнув волчьим ушком на голове, ехидно ответила: “Ня Эйко, не пытайся даже понять… Мы, кстати, уже пришли…”.
Она сделала ещё десяток шагов и вдруг резко подалась назад на меня, неожиданно обнимая за шею. Дара была выше и её рост позволил ей легко навалиться на меня сверху. И немного повиснув на моих надплечьях, она обдала меня жарким дыханием, когда томно заговорила: “А ты молодец… Хорошо держишься… Я-то всё до этого думала, что ты, Звэрр, прямо сразу на меня набросишься… Ты же у нас известный… похотливый самец…”.
Говорила она очень пылким шёпотом, водя своим носиком по-моему лицу, прямо-таки почти льстясь. А я блуждал по волнам её невероятного запаха, такого же дикого и необузданного, как и она сама. И одновременно столь же томного и мягкого, когда она вот так играет со мной. Эта её нетривиальная композиция шоколада и трюфеля полностью воплощала в себе её неоднозначный характер. Я вцепился в её плечи, стараясь несильно сжимать их пальцами, чтобы не причинить боли, и сам, дрожа, прижался щекой к её лицу, но через силу, клацая удлинившимися зубами, захрипел: “Хватит… Дар-ра… Да… Я уже умир-раю… Поэтому… пер-рестань игр-рать…”.
Дара стрельнула в меня колким взглядом, а на её губах появилась кривая усмешка и она исчезла из моих рук, что уже давно, избавившись от перчаток, сжимали ей спортивные ягодички. Я крепко зажмурился и согнулся, пытаясь отдышаться. Даже и не ожидал, что влечение будет столь сильным. По-видимому, за прошедший год я успел изрядно отвыкнуть от своего мощного либидо. Вот, вроде полегчало. Главное не смотреть на неё и сильно не принюхиваться к её чарующему аромату.
Я распрямился и не увидел Дару. Она
