всего, гораздо больше.
– Почему вы оба уверены, что это дело одних и тех же рук? Способы, насколько я понял, разные.
– Зато жестокость одинаковая – запредельная. В феврале мужчину голым привязали к дереву в лесу – замёрз насмерть. В марте в городском парке девушку сожгли живьём. В апреле парня-студента стёрли об асфальт.
– Как это – стёрли об асфальт?
– Непонятно. По идее, должны были волочь за машиной, но есть технические несостыковки.
– И никто не слышал? И никто потом не узнал? Похоже на фантазии душевнобольного. Твой информатор на, как говорили раньше, психиатрическом учёте не состоит?
– Нет, по этой части я его сразу пробил.
Матвейчук вздохнул тяжелее, чем в предыдущие два раза.
– Замороженный, стёртый, сожжённая – это апофеоз, или меня удивит что-то ещё?
Макс посерел.
– Ребёнок. Мальчик. Одиннадцать лет. Выпотрошен. Буквально.
Кабинет заволокла тяжёлая тишина. Матвейчук нарушил её не сразу.
– Не верю, что полиция ничего не делает.
– Делает. Приезжает на место, оцепляет, никого не подпускает – мол, несчастный случай, идите своей дорогой.
– А свидетели? А родственники жертв?
– Ни одного заявления подано не было. Даже родители мальчика согласились признать, что сын попал под грузовик. По поводу свидетелей: насколько я понял, их не бывает. Полицию вызывает не кто-то со стороны. Возможно, сам убийца или убийцы.
Тишина снова сомкнулась. Каждый из них думал: неужели такое впрямь возможно? Если да, то в каком мире мы живём?
– Ты вроде сказал, что у твоего информатора и подозреваемый имеется.
– Имеется. Некто Воронов Владимир.
– Важная шишка? – Кем должен быть человек, чтобы замалчивались такие преступления?!
– Учитель.
– Кто-кто?
– Учитель. Преподаёт химию и биологию в обычной общеобразовательной школе.
– Кто родители? – Сомнительно, что сын олигарха и/или криминального авторитета пошёл работать в простую школу простым учителем, но это хоть как-то объяснило бы мощное покровительство.
– Тоже учителя, погибли в аварии. Его воспитывали бабушка и дедушка, и эти уже умерли. В собственности у него только комната в коммуналке. Он поступил на бюджет, на третьем курсе женился, после университета устроился в школу. Комнату сдаёт. Живёт в квартире жены.
– Ничего примечательного.
– И не говорите. Но мой информатор уверен, что Воронов, как минимум, связан со всеми убийствами, а как максимум – и есть убийца.
Матвейчук давно понял, что информатор – кто-то из полиции, но проговаривать это вслух не стал.
– Почему Воронова все покрывают, твой информатор не знает?
– Не знает. – Макс понимал, что начальник понимает. – Он новенький.
– Как
