как раз в то время, когда приблизилась подводная лодка «Кочино». Шпионская миссия Остина провалилась, по крайней мере к этому моменту. У него была запланирована еще одна попытка, но на более поздний срок. А пока «Кочино» возвращалась для выполнения первоначальной задачи. Ей предстояло играть в «кошки-мышки» с подлодкой «Таск», подобно тому, как учат молодых хищников преследовать и убивать жертву.
Уходя из этого района, командир казался разочарованным. Несмотря на все неудобства, связанные с исполнением указаний Остина о перемене курса, ему все же хотелось по возвращении сказать: «О, мы что-то добыли» и записать в докладе о патрулировании: «Мы перехватили то-то и то-то». И все же, отдавая команду курс норд-ост, он был доволен тем, что приступает к выполнению, по его мнению, основной задачи. На самом деле он чувствовал себя вполне спокойно. Была среда 24 августа 1949 года, канун 4-й годовщины подлодки «Кочино». И командир распорядился отпраздновать ее заранее.
Коки приготовили огромный торт и праздничный обед, который, по признанию Остина, был лучше, чем колбасный фарш, выдававшийся ежедневно. Были песни, шутки, записанные на магнитофонную ленту поздравления обедавших в предыдущие смены. Позже командир записал в вахтенный журнал: «Это был счастливый корабль, и мы в кают-компании высказали пожелание встретить очередную годовщину вместе на борту „Кочино“». На следующий день рано утром «Кочино» обнаружила «Таск» справа на траверсе. К 10.30 утра «Кочино» начала движение вперед на глубине шноркеля. Была ее очередь прятаться. «Таск» уже ушла, как бы имитируя принятой в игре в прятки правило «считать до десяти».
День выдался мрачным, туманным и пасмурным, море штормило. В радиорубке приняли предупреждение о серьезном арктическом шторме, ветер свистел уже много часов. Волны раскачивали «Кочино», и рулевые горизонтальными рулями с трудом удерживали заданную глубину. Матросы привязывали себя, держались за столы, за трубопроводы над головой. Другие стремились подхватить падающие со стола чашки и другие предметы. Раздался пронзительный сигнал, и из носового машинного отделения доложили командиру, что вода хлынула в лодку через шноркель. А ведь он был сконструирован так, чтобы в случае появления воды автоматически закрыться.
Из-за недостатка воздуха заглохли дизеля, и командир отправил своего старшего помощника на корму выяснить обстановку. Пару минут спустя раздался глухой удар, и подлодка вздрогнула. Остин так сильно ударился об окуляры перископа, что остались синяки. Он не сомневался, что лодка ударилась о какой-то притопленный объект.
Но то, что случилось, было гораздо хуже. Электрик заметил искры, сыпавшиеся из двух отсеков, в каждом из которых находились по две огромные аккумуляторные батареи, необходимые для движения лодки под водой. В помещении кормовой батареи аккумуляторного отсека возник пожар, и оно наполнялось дымом. «Покинуть аккумуляторный отсек», – закричал электрик, пытаясь
