создали бы прецедент. Все девушки в этом здании, кроме тебя, идут на сделку добровольно, желая получить свою выгоду. Слезы не позволят никому из присутствующих коснуться тебя. Таковы правила.– Все это бред, – ее резкий тон провоцирует приступ гнева. Я закипаю.
– Девочка, ты здесь впервые, а я уже долгое время и вполне понимаю, как все работает.
– Если все так идеально, то зачем журналистам браться за расследование?
– Ты мне скажи! Кто нанял вашу контору и подослал тебя сюда?
Она выглядит точно зло во плоти. Лицо худое, и уже не кажется таким молодым и красивым. Слезы размазали косметику и исчезли по тонким канавкам через слои пудры. Невыносимое зрелище. Я беру из тумбочки у кресла пачку салфеток и протягиваю девушке.
– Спасибо.
– Не стоит благодарностей. Скажи, кто отправил тебя сюда? – я неприступно строг с этой милой обманщицей.
Журналистка изображает немую. Только громкие вдохи предвещают очередной поток слез. Ну уж нет, я не выдержу этого.
– Я иду за менеджером. Пусть они с тобой разбираются, – угрозы действуют. Девушка встает с кровати и хватает меня за руку.
– Не надо, пожалуйста, – взмаливается она и коварно кладет ладонь мне на грудь.
Через точку ткань рубашки я чувствую человеческое тепло. Нежная ладонь не шевелится и не спешит менять положение. Я достаточно возбужден, чтобы почувствовать, как реагирует тело на ее прикосновения. Хватаю тонкую кисть и смотрю в голубые, широко распахнутые глаза. Они чаруют своей открытостью и красотой. Может, не так важно, был ли кто-то у нее, девушка достаточно ухожена, чтобы следить за своим здоровьем. Чары дракона начинают действовать. Зрачки расширяются, брови сдвигаются, и возбуждение приливает к телу журналистки.
Вижу, с каким трепетом она смотрит на мою руку, спускаю тонкую лямку с ее плеча и оголяю грудь. Вторую лямку ждет та же участь. От ее тела я испытываю восторг, как же прекрасна эта девушка. Все идет не по плану, вопреки обычному сценарию и это возбуждает еще больше. Стоит мне сделать шаг назад и отпустить тело из объятий, чтобы полюбоваться, она сразу выдает несусветный бред.
– Муж отправил меня сюда, – это мерзкое слово срывается с губ девушки точно плевок.
Воистину сумасшедший. Кто захочет продать собственную жену? Девушка поправляет платье и возвращает лямки на места. На лице нет ни капли удивления.
– У вас, значит, организованная семейная банда?
– По-твоему, кто преступники: журналисты или все участники этого клуба? – надменность красит ее, но слово на букву «м» продолжает маячить в мыслях противным шлейфом, перебивая все возбуждение.
Отвечать на вопросы – значит вступить в бесполезную полемику. Присаживаюсь на кресло и, скрестив руки на груди, жду, когда она поймет, как глупо прозвучало сказанное за вечер и соизволит объясниться.
Изящно девушка погружает свое тело на кровать и выглядит намного взрослее, чем любая особа во дворце. Кажется,
