какие-то “медицинские реабилитационные схемы, сэр”. Которые, если применить их ко мне, со временем, “раскочегарят” мою думалку до каких-то невообразимых мощностей. Которые Сорок Второй называл “нормой”, ну и с которыми я эти лютые схемы смогу запоминать и колдунствовать “правильно”.
– А это не опасно? Не свихнусь? – полюбопытствовал я.
– Не опасно, сэ-э-эр. Вы вполне биологически соответствуете подданному автократии, с допустимыми и укладывающимися в допуск отклонениями. Насчёт же “свихнусь” – не беспокойтесь. В вашем положении любые изменения пойдут на благо, сэ-э-э-э-эр, – уж совсем отвратно протянула эта скатина. – Не беспокойтесь, личность и память реабилитационный круг не затрагивает, лишь развивает и задействует атрофированные от бездействия области мозга.
Ну вообще, конечно, чрезмерно доверять железяке страшновато. Но и вариантов толковых нет. А раскочегарить мозги, в принципе, интересно и не помешает. Да и достало меня уже всё, так что, после сна в притащенном пауками спальнике, приступил я к первому своему колдунству.
Которое началось с того, что меня обрили налысо! Сволочи такие, злобствовал я, приняв, тем не менее, объяснения Сорок Второго, что для начертания и воздействия надо видеть место, где чертаешь и воздействуешь.
После чего, присел я за сотворённое пауками кресло, взял стило, и, пырясь в монитор с крупным планом моего бритого затылка, начал перерисовывать колдунские закорючки.
И, в подтверждение моих мудрых мыслей, чтоб работало, надо было чтоб чертил я сам, из собственных рук. То есть магия, а что Сорок Второй врёт “технология” – так это врёт, однозначно.
Убив несколько часов на вычерчивание, к счастью, с возможностью “стирания” помарок, я всё же изобразил необходимую колдунскую схему. И Сорок Второй одобрил, после чего я полчаса, согласно его указаниям, пыжился, пытаясь напрячь колдунскую мышцу.
Получилось, хотя сначала я, очевидно, напрягал не те мышцы и чуть не обгадился от натуги. Но, через полчаса, с затылка моего в зрении глазами полыхнуло голубым светом, а монитор как изображал чёрные закорючки на затылке, так и изображал.
– Поздравляю, сэр. Лет через десять вас, возможно, можно будет назвать “разумным”, – выдал "помощничающий" гад.
– Вот спасибо хорошо, – ядовито огрызнулся я. – А тебя можно будет называть тупым ведром с болтами. Ладно, вроде получилось, давай займёмся кораблём… вот только…
– Вы что-то хотели, сэ-э-эр?
– С одеждой бы что-то придумать, – признал некоторое неудобье я. – Достало голыми мудями трясти.
– Вы проявляете отрадную динамику развития…
– Убью, – посулил я.
– Не стоит, сэр. Вопрос вашей одежды может быть решён. Также, я бы попросил вас о некоторой помощи.
– И какой же? – подозрительно сощурился на железяку я.
И вот тут Сорок Второй, пусть и интонационно незаметно, но, блин, точно стесняясь,
