вины и угрызения совести в себя ещё не пришли, поэтому остаток дня я провела более-менее спокойно: ничего не чувствуя и ни на что не реагируя.
А вот потом началось… Я заглянула в кошелёк. И поняла, что вчерашний «отрыв» поставил жирный крест на возможности отложить хоть что-то в копилку за этот месяц. Сколько же я вчера выпила? Воспоминания закончились где-то после пятого коктейля. Как я оказалась дома, в постели, ума не приложу. Наверное, за это надо сказать спасибо Вике.
После я стала вспоминать, что вытворяла, дирижируемая «Чингисханами». Боже, да мне пить, вообще, нельзя! Я едва не залезла в кабинку гоу-гоу! И что бы тогда было? Мужик, стремящийся к моему «чёрному ходу» или «покажи сиськи, шалава!»? Брр… Нет, в «Дверь» я больше не пойду!
В приступе жалости к себе я положила многострадальную голову на поджатые колени и укуталась одеялом. Нет, так нельзя жить. А чем закончилась гулянка, я и не знала!
Внутри всколыхнулась запоздалая паника, и я бросилась к телефону, набирая номер Вики.
– Чего тебе, болезная? – хрипло отозвалась она после десятого гудка.
Тут во мне проснулись угрызения совести. Подруга легла спать намного позже меня, раз уж не осталась с ночёвкой. Кстати, почему?
– Что вчера было? – со страхом спросила я, решив выяснить главное.
– О, я слышу голос разума! – мастерски ввернула Вика, и не подумав ответить на мой вопрос.
Я обиженно засопела, и она сжалилась:
– Не дрейфь, всё нормально. Сюрпризов не будет.
– Точно? – не решаясь сразу поверить и расслабиться, переспросила я.
– Ну, за тобой не уследишь, дорогая. Стопроцентной гарантии дать не могу, – опять принялась издеваться эта язва.
– Вика! – провыла я в трубку.
– Что Вика? Да успокойся ты, всё нормально. Я тебя из виду потеряла пока ты ещё была вменяемая. А потом ты порывалась на многочисленные глупости, но я тебя исправно блюла.
– Спасибо, – промямлила я, совсем не ощущая её уверенности.
Мы попрощались, и я осталась наедине со своими сомнениями. Ведь «вменяемой» я была именно тогда, когда чуть было не запрыгнула в стеклянную комнатку. Человек, который не отвечает за свои поступки, страшный человек.
Окончательно в голове прояснилось ближе к восьми вечера, но чувствовала себя я, как разбитый лимон и выжатое корыто. Поэтому по первому зевку легла спать и, мысленно поблуждав среди своих вчерашних промахов и ошибок, вскоре уснула, перед этим не забыв поставить будильник на шесть сорок пять.
Понедельник, будильник и тёмное мартовское утро. Я открыла глаза, не до конца осознавая себя. Просыпаться не хотелось мучительно. Отчего такая несправедливость? В борьбе с собой и действительностью я прошла через отрицание, гнев, внутреннее сопротивление и, как всегда, уныло сдалась перед обстоятельствами. Потом встала. Автоматически собралась на работу. Привычно постояла в утренней
