ости – неопытной и доверчивой. Оставалось преодолеть последний квартал. Шаг, ещё шаг, она почти перешла на бег. Спустя пару минут, она резким рывком потянула на себя дверь. Звон колокольчиков на входе сообщил присутствующим о появлении нового гостя и в ту же секунду запыхавшаяся, уставшая счастливица с облегчением услышала как за её спиной раздался характерный для майского ливня продолжительный шум.
Капли со звоном отлетали от подоконников и крыши крыльца. Несколько женщин бросились закрывать окна. Девушка преодолела скромно обставленный холл казенного учреждения, подала бумаги даме, с серьёзным видом восседавшей в окошке приемной и, получив нужные инструкции, пошла по коридору. Здесь беспорядочно, кто сидя, кто стоя, располагались посетители из тех, что пришли раньше и уже успели устать от ожидания. Девушка присела на свободный стул. Напротив неё оказался молодой человек. Он почти сразу оживился, завидев её и выпрямился, сменив позу замученного каторжника на вид благовоспитанного и галантного джентльмена. Парень улыбнулся и слегка кивнул девушке. Та смутилась, но тоже улыбнулась, уводя взгляд. В тот же миг из двери, около которой они оба сидели, вышла юная леди, одетая почти также скромно. В руках она держала какие-то бумаги, содержимое которых внимательно изучала прямо на ходу.
– Следующий! – раздался крик из-за открытой двери, и парень торопливо поднялся со своего места. Когда очередь дошла до блондинки, она нервно поправила воротник строгого платья и с глубоким вздохом шагнула за порог.
В маленьком кабинете было светло. Немногочисленные полки были до отказа набиты папками и листами исписанной бумаги. Посреди комнаты стоял широкий стол, за которым сидел пожилой мужчина. Не поднимая глаз на вошедшую, поглощённый своей работой, он спешно указал рукой на стул напротив себя.
– Присаживайтесь, – пробормотал он. Казалось, человек недоумевал и злился, почему его весь день отвлекают от работы бесконечными собеседованиями. – Документы, – продолжил он. Девушка положила на стол несколько листов бумаги, которые всё это время крепко сжимала в руке. – Фамилия, – тон голоса мужчины не менялся.
– Инноченти, – негромко пролепетала блондинка.
– Инноченти… – старик на миг отвлёкся от бумаг, чуть подавшись назад, но взгляд не поднял. – Итальянка?
– Да.
– В череде многочисленных Маккартни и О'Нилов я почти уверен, что уже слышал эту фамилию. Вы из разорившейся знати? – Мужчина только сейчас изволил оторвать взгляд от работы и воззрился на гостью.
– В сиротском приюте, где я воспитывалась, всем давали такую фамилию, – продолжила она.
– Значит, вы – сирота? – спросил он чуть спокойнее. Разглядывая девушку с некоторым интересом, он как-будто прикидывал что-то в уме.
– Да.
– Не замужем?
– Нет, то есть да.
Вопрошающий вернулся к бумагам и положил перед собой стопку, принесённую девушкой.
– Бьянка, – медленно протянул он, бросая короткий взгляд на гостью, – расскажите, где вы раньше работали и почему ушли оттуда? – Он отложил бумаги, сцепил пальцы в замок и упёр в них небритый подбородок. Взглядом он продолжил сверлить девушку, всё более выказывая интерес. Бьянка всегда смущалась под пристальными взглядами и теперь судорожно перебирала складки длинной юбки, с нетерпением ожидая конца этой пытки.
– После того, как я покинула приют, у меня забрали место в общежитии, хоть я и устроилась работать там же учительницей. Для преподавателей жильё не предоставлялось. Возникла проблема – жалования, которое мне платили, едва хватало для того, чтобы рассчитаться за комнату, даже самую бедную. Что бы я ни предпринимала, проблема не решалась, а позже из-за одного неприятного происшествия мне пришлось собрать все свои скромные пожитки и уехать из страны.
– И теперь вы ищете работу с достойной оплатой, – закончил старик. Он не собирался допытываться у неё, что за происшествие вынудило её бежать. На преступницу не похожа – и дело с концом.
– Да, – быстро выпалила девушка, но тут же осеклась. – С такой оплатой, чтобы можно было сводить концы с концами.
– Прекрасно, – мужчина вернулся к бумагам. – Вы понимаете, что девушка, тем более мигрантка, не может рассчитывать на место преподавателя в наших школах?
– Я могу быть гувернанткой, – проговорила она.
Человек многозначительно помотал головой, но никак не прокомментировал её слова.
– При всех вводных, которыми я сейчас располагаю и при вашем желании достойного заработка, – на этих словах он сделал особый акцент, – могу предложить вам должность горничной. К сожалению, это всё, чем я могу быть вам полезен.
