Может быть, если мне удастся его уговорить, он отвезет меня на какой-нибудь красивый водоем, и я останусь там жить. А он?… А он будет приезжать ко мне. Вздор! Конечно же, он на это не согласится. Впервые в жизни я сожалела, что мой муж меня любит. Я молча опускала в воду свои клешни, и прислушивалась к звукам, которые издавали мои новые конечности.
Затем тяжелые мысли о браке куда-то исчезли. Остался только страх одиночества. Мне стало так страшно от того, что я в комнате одна, и нет больше никого, и мне не с кем поговорить. Мне показалось даже, что я могу сойти с ума, так что я пуще прежнего принималась лупить по воде, чтобы издавать какие-то звуки, и делать вид, что мне не страшно быть наедине с собой. В детстве мы все через подобное проходим, только будучи детьми, мы боимся, что в этой тишине спряталось, притаилось отвратительное чудовище. Сейчас же этим чудовищем была я.
Мне хотелось хоть как-то себя подбодрить, так что я попыталась проговаривать какие-то аффирмации, которые я недавно видела у всяких разных авторов, занимающихся саморазвитием. Для большего своего спокойствия я приняла решение проговаривать их не у себя в голове, а вслух, мало ли, вдруг это будет эффективнее. «Моя вселенная заботится обо мне», произнесла я и застыла. Наверное, я давно не говорила, поэтому получилось не очень красиво. Я попробовала еще одну аффирмацию: «Я верю только мыслям, которые ведут меня к цели». Вот тут я уже не на шутку испугалась, а потому решила пока остановиться и, возможно, продолжить немного позже. Сама не заметила, как с моих твердых век покатился град слез. Мне было себя очень жалко, я была еще очень молода, и я не хотела, чтобы моя жизнь закончилась так рано и вот таким образом. И еще я думала о своих близких. Теперь, когда у меня оказалось так много свободного времени наедине с собой, я могла подумать о том, о чем думать раньше просто боялась. А сейчас для меня куда страшнее оставаться один на один с этой гремящей тишиной, и я была рада уцепиться за любую тему для размышлений, потому что создавалась иллюзия того, что у меня есть хоть какой-то контроль над ситуацией и я пока не схожу с ума.
Я была на самом деле очень обижена на Матвея, мне вдруг показалось, что он никогда по-настоящему меня не любил. Я думала о том, что он мог бы и сильнее стараться для меня, как я старалась для него. Он мог бы забирать меня с работы на своей машине чаще, чем пару раз в месяц, и он мог бы покупать мне мои любимые цветы, да хоть каждый день, а он этого не делал. Мне всегда хотелось, чтобы он готовил завтрак хоть иногда вместо меня, чтобы он приносил мне утром кофе, чтобы приготовил хоть раз что-то романтичное для меня. Меня мучило подспудное понимание, что он и не хочет быть со мной, и, наверное, и не хотел никогда по-настоящему.
Я стала вспоминать, как это было, когда мы только-только начали встречаться. Он так мне нравился, и я очень старалась показать себя с самой лучшей стороны. Забавно, но я не могу точно сказать, что меня в нем привлекло. В моем воображении стали проступать сначала неясные, в затем все более четкие контуры того места, где мы впервые
