колючий холодный дождь. Монс с мрачным видом сидел за роялем и в очередной раз пытался сделать что-то с главной музыкальной темой, но что именно ему нужно было изменить, он не знал, и это его откровенно злило. Каро еще с утра уехала в город что-то купить для комнаты, дизайном которой она занималась. За окном лил дождь, и в библиотеке было темно, словно в сумерках. Устав воевать с изъянами собственной музыки, Хольмберг опустил голову на руки и закрыл глаза, слушая, как крупные капли барабанят по стеклу. Этот шум успокаивал, навевал сон, и мысли постепенно теряли связность, путались в серой дреме. Пронзительный телефонный звонок оборвал эту дремоту.
– Монс! Я купила такие классные шторы! – восторженный голос Каролины, доносившийся из трубки, затапливал все вокруг радостью. Даже в библиотеке, кажется, стало светлее, словно в окно ударил пробившийся сквозь тучи солнечный луч. – Сейчас пережду дождь и приеду!
– Давай я сам приеду за тобой, – предложил Монс, посмотрев в окно на затянутое тучами небо. – Дождь сильный, когда он пройдет…
– Нет-нет, не беспокойся. Здесь он уже заканчивается, и небо вот-вот будет ясным. Я скоро буду, не скучай! – и Каро завершила звонок.
Час спустя дождь действительно кончился, но Каролина все не возвращалась. Монс звонил ей несколько раз, сначала слушал длинные гудки, а потом, после очередного набора номера, равнодушный женский голос сообщил ему, что абонент временно не доступен. Не зная, что и думать, парень схватил ключи от машины и поехал в город. Ливень кончился, но противный мелкий дождик и не думал проходить, дорога была мокрой и скользкой, а небо все так же скрывала густая пелена туч. С тяжелым сердцем Хольмберг осторожно ехал по серпантину вниз к трассе, ведущей в Ниццу, то и дело набирая номер Каролины. Но в ответ звучало неизменное: «Абонент временно не доступен». За очередным поворотом Монс увидел, что часть дороги оцеплена, и там же стоят машины полиции и скорой помощи. Сердце его упало. Он притормозил у обочины и вышел из машины.
– Мсье, на этой части трассы произошло ДТП. Вы можете объехать или вернуться назад, – сообщил ему полицейский.
– Что случилось? – спросил Монс.
– Девушка на скутере вылетела с трассы. Занесло на мокром асфальте.
– Что?! – Хольмберг рванулся к машине скорой помощи, куда только что подвезли носилки, на которых лежало накрытое с головой тело.
– Туда нельзя, мсье! – полицейский бросился за ним.
Монс не слушал его, он подбежал к носилкам и схватился за них, с мольбой глядя на медиков. Один из них молча откинул край белой простыни. Хольмберг почувствовал, как все внутри него каменеет. Каро, его милая, солнечная, живая Каро, лежала непривычно тихая и застывшая. Глаза ее были закрыты, от виска к темени тянулась багровая рана, овсяные локоны, которые он так любил целовать, слиплись от крови. Юноша опустился на колени перед носилками и в отчаянии закрыл лицо руками. Он не видел и не слышал больше ничего.
