не в состояние, а ты говоришь про что-то больше.
– Ты о чем? – она удивлённо покосилась на меня. – Ты же Петрова! Перед тобой тут все должны на цыпочках бегать и бояться лишний раз обидеть.
– Тут я никто для всех, просто однофамилец, которому повезло пролезть в милицию, мало что ли Петровых во всем мире, – усмехнулась я. – Так что никто не знает, что я дочь того самого, о котором все газеты судачат. Олесь, пошли спать, утра вечера мудренее. А мне ещё на службу, дело реально тяжёлое. Как бы ночью не подняли. Наш маньяк только по глухим сумеркам и работает. Ему закон не писан.
– И ты на самом деле, даже не хочешь получить из этого хоть какую-то выгоду? – она смотрела на меня с недоверием. – Да любая другая на твоём месте, нашла бы себе кого из партийных руководителей, или сына знаменитого Алексеевского к рукам прибрала. Так нет же, в милицию подалась. Дура ты!
– Поверь, не всё в нашей жизни измеряется мужиками и деньгами, – звонко фыркнула я. – Иногда простое человеческое счастье в мелочах. В тёплом завтраке, в мягкой постели, в любящем человеке. И не надо думать, что бриллианты и хрустящие бумажки тебе это заменят. Так что пошли спать. А потом посмотрим, что вообще можно со всем этим сделать. Мне знаешь ли, в скором времени то же предстоит с КГБ тесно пообщаться. И меня подобного рода перспектива пугает до нервной дрожи в коленях.
– Знаешь, ты всегда можешь прикрыться папочкой, – бросила словно между делом подруга. – И никто тебя не тронет. Это хорошо рассуждать, когда есть кому в жилетку поплакаться. Тебе двадцать один, а ты уже младший лейтенант, извини меня, но так можно только по блату. Так что не вешай мне лапшу на уши.
– Я не стараюсь тебя переубедить и вообще, Олесь, это ты ко мне заявилась вечером и пытаешься закатывать истерики, – фыркнула я. – Что-то не нравится, можешь прямо сейчас уезжать обратно, на ночную электричку ещё успеваешь. Я в няньки тебе не нанималась. Мне завтра на службу, а не до обеда спать.
– Ладно прости, я немного погорячилась, – тут же пошла она на попятную. – День сегодня выдался тяжёлым и нервным. Мы обе устали. Ты права, лучше сейчас поспать, а завтра со свежей головы решить, как поступать дальше.
– Можешь спать в зале, матрац на балконе, – кивнула я ей. – Но, чтобы никакого шума и больше ни одной сигареты. Я не переношу эту вонь. Хочешь курить, выходи на лестничную клетку.
– Ладно-ладно, поняла, – подняла она руки верх. – Давай, ты там не перетруждайся, а то вместо принца, наткнёшься на какого-нибудь проходимца, который поймёт, что ты та самая Петрова и захочет этим воспользоваться.
– Не каркай! – рыкнула я на неё.
– Всё. Завтра будет день, и завтра мы поговорим о наболевшем, – кивнула Олеся и ушла готовить себе место для отдыха.
– Сумасшедшая, – протянула я ей в спину и тоже ушла готовиться ко сну.
Ночью, ворочаясь с боку на бок, я никак не могла понять, что же не так. Почему моя интуиция продолжала вопить
