земледелию, скотоводству, ремеслам, музыке».31
В образах культурных героев обычно обнаруживали черты сходства с колдунами и шаманами, а сам шаман, выполняющий ритуалы космогонического характера, представлялся именно таким культурным героем. В поведении и чертах личности древнегреческих мудрецов и христианских святых часто угадываются признаки поведения и черты характера шаманов. Фалес предсказывал погоду. Эмпедокл, доказывающий свою божественность и заговаривавший вулкан, уходя из жизни бросился в него. Пифагор демонстрировал своим ученикам золотое бедро, а математические формулы он преподносил как магические заклинания.
Власть колдуна и шамана
Человек не ограничивается пребыванием в одном из миров, он не может жить только в лесу, только в горах или только в степи. Он проживает на границе леса и степи, воды и суши, он стремится в междумирье. Его срединное положение в складках ландшафтов, его всеядение, убеждавшее его в мистической связи со всеми видами живого, позволяли ему надеяться на возможность достижение всеведения. Всеядный человек заключал в себе частицы сил всех существующих животных и растений, общение с которыми, магическая связь с которыми ставит человека в исключительное положение. С этой исключительностью связана иллюзия в доступности всего, связи со всем, способности к превращению во все. Предельное выражение этой дающей надежду иллюзии – идея причастности избранных к оборотничеству, к достижению всезнания, т.е. чаяние способности превращения всеядения во всевéдание, в знахарство и ведовство.
Избранные или особо одаренные в глазах людей наделялись даром превращаться в любые существа, включая животных. «Основной бредовой идеей шаманов-жрецов была, по-видимому, мысль о превращении человека в обоготворяемое животное, в образе которого являлись и сами духи»32. Но возможность воплощения в животное не была просто бредовой идеей шамана. Все люди, проникнутые магическим мироощущением, питались той же верой в возможность установления связи с живыми существами и духами иных миров. И превращение в животное – только одна из обширного комплекса идей гилезоизма, связности одушевленной материи принципами гилеоморфизма – возможности обмена формами живого. Именно этот корпус идей и связанное с ним мироощущение лежали в основании первобытного сознания и находились в основе шаманизма и других этиологически близких к нему систем верований.
Славянские языческие волхвы относились к той же социальной категории, поскольку издревле этот круг людей выделялся в отдельную социальную группу, наличие которой тем примечательнее, что в древности никогда не существовало резкой грани между нормальными людьми и колдунами. Каждый человек – по-своему колдун, в каждом таится неведомая сила. Любая одаренность, любой художественный талант или подлинное ремесленное мастерство, расценивались в качестве обладания даром, полученным от предков, духов, богов или тотемических персонажей. В охотничьих обществах искусство охотника граничило с шаманским
