едва не влетев головой в потолок. – И ты будешь жить с нами? Вот, здорово!
– Ничего здорового я в этом не вижу! – мрачно проворчал дядя, сверкнув глазами. – И радостного тоже. Но уж лучше я потерплю город, чем оставлю в нем одного шалопая, способного на ровном месте вляпаться в неприятности.
Город встретил ясным, солнечным утром, брызгами света и целым шквалом новых, совершенно незнакомых звуков, запахов и красок. В большинстве своём ужасно неприятных. Даже гул самолёта и курящие пассажиры раздражали не так сильно! Лязг, скрежет, сотни разных людей, которые что-то кричали, требовали, возмущались и просто пытались говорить, перекрывая шум толпы. Вонь от самого разного топлива, запахи тел, далеко не всегда чистых и здоровых, сигаретный дым, резина и машинное масло. И яркие, разноцветные плащи, зонты, сумки, от которых рябило в глазах. Все это обрушилось, словно лавина на несчастного меня, так, что голова заболела. На миг я почувствовал то самое смятение, когда, только родившись, впервые открыл глаза!
– Да, это тебе не тайга! – проворчал дядя, прикрывая нос. Не удержался, чихнул и поморщился. – Приглуши-ка чувства, Юргеш. Вспоминай, я тебя этому учил. А иначе головная боль тебе обеспечена.
С трудом дыша через раз, я попытался успокоиться. Как там было? Вдох… кхе-кхе… как же тут дышать-то? Выдох… уже лучше. Я представил себе, как неприятные запахи растворяются, исчезают, звуки становятся тише и глуше, а краски не такими яркими. Фух! Кажется, полегчало. Вот, значит, зачем дядя так настаивал на упражнениях по самоконтролю и заставлял без конца их повторять до идеального результата!
– Уф! Чуть не оглох! – пожаловался я и посмотрел на наставника. – Дядя Улар, прости, что я тебя не слушал на занятиях! Ты самый мудрый!
– А, понял теперь! – усмехнулся он и подхватил сумки. – Идём, Юргеш. Вон, мама тебя уже заждалась.
И мы пошли. Сначала по странной, движущейся лестнице, потом по запутанным коридорам, потом снова по лестнице, но уже обычной. Несколько раз нас и наши сумки проверяли какими-то штуками, которые мигали и попискивали, как мыши. Какие-то тёти и дяди подходили, спрашивали документы. Дядя все безропотно предоставлял. Один раз тётя оказалась волчицей, и я едва сдержался, чтобы не зарычать. Тётя это ощутила и немедленно обратила на меня внимание.
– Совсем ещё котёнок. Нестабильный и несдержанный. Не рановато в люди-то?
– У нас особые обстоятельства, – проворчал дядя. – Разрешение Вожака имеется.
– Ну-ну! – волчица пристально посмотрела на меня, и стоило немалых усилий не зарычать и не спрятаться за спину дяди. Вот, позор был бы! Вспомнив о приличиях, отвёл взгляд, уставившись в пол. Волчица усмехнулась. – Ладно, Бог с вами. На чьей территории жить будете?
– Род чёрных волков. Подмосковье, – спокойно ответил наставник. – Они уже предупреждены. И готовы принять.
– Что ж, проходите, – фыркнула волчица, поморщившись, отступила, мгновенно утратив интерес,
