безрассудного поведения, что последний прыжок приземлил его прямо в центр огромной лужи у собственного подъезда. Мимо прошла мама с двухлетним малышом и смерила презрительным взглядом Алона. Ну что ж, все мы неидеальны.
Алон поднялся домой и зашëл в прихожую, остановившись у зеркала. Ботинки совершенно промокли, а штаны были заляпаны почти до ягодиц, но он выглядел гораздо лучше, чем обычно благодаря своей широкой улыбке с ямочкой. Алон закинул вещи в стирку, переоделся и выбрал для дома тëмно-зелёный костюм, который два года пылился в шкафу. Желудок решил сыграть симфонию, поэтому следующим пунктом стал холодильник, где его ждали невзрачные сосиски с рисом. Поставив еду в микроволновку, Алон принялся искать какое-нибудь видео на фон. Перед глазами мелькали любимые блогеры, обещающие увлекательные рассказы о путешествиях, лучших десертах мира, интересных технических новинках, и комедийные шоу. Алон уже хотел выбрать влог о гастрономическом туре по Италии, где призывно крутилась тарелка пасты с томатом… И тут ему стало обидно. Зачем он смотрит, как кто-то другой наслаждается путешествиями и яркими блюдами, а сам день за днем жует сосиски, рис и макароны.
Он убрал телефон, вернулся к холодильнику, взял красный сочный помидор, зелёный хрустящий огурец, ароматную зелёную петрушку, жёлтый сладкий перец, белую капусту, розовую горькую редиску, смесь разноцветных приправ и любимое оливковое масло с ароматом “Сорренто”, которое он привёз когда-то из отпуска. Салат получился аппетитным. Он закрыл глаза и тщательно разжевал каждый кусочек своего блюда, разделяя вкусы, а потом погружаясь в их взаимодействие, игру оттенков, борьбу и усиление ярких нот продуктов. Нет, он явно не сомелье: одних вкусовых качеств ему не хватало. Алон открыл глаза. Аппетит мгновенно усилился, и тарелка стала достаточно яркой деталью, чтобы ей не нужен был никакой фон.
«Как можно жить и радоваться, когда ты не видишь цветов?» – не понимал Алон, подойдя к окну и вглядываясь в черноту вечера, перебиваемую фонарями. Он оперся рукой на своё старое пианино, которое не один год думал продать. Мысль опередила привычный анализ и толкнула его к действию. Алон открыл крышку, сел за чёрно-белые клавиши и стал играть «Богемскую рапсодию», затем «Времена года» Шопена, заполняя комнату вокруг себя всеми оттенками красок. Нет, он видел не золото шопеновской осени, он видел фиолетовую печаль, голубую надежду, оранжевую радость и пурпурный взрыв, а за этим всем бесконечное далёкое синее небо…
***
Будильник. Снова. Кажется, сегодня даже что-то снилось.
Алон сел на кровати и стал усиленно тереть глаза, практически вдавливая их внутрь. За зрачками на фоне сплошной темноты показались калейдоскопные зелёные узоры, которые Алон любил вызывать ещё со времён детского сада. Сделав этот неосмысленный утренний ритуал, он заставил себя медленно поднять веки. Новый день. Опять.
Кружка кофе добавит радости в движения. Алон приготовил чёрный эспрессо и полез на верхнюю полку за порцией маршмеллоу. Он любил подзаряжаться по утрам белыми “батареечками”, так он называл зефир, а ещё любил, как они
