эти пять минут запланированных наблюдений растянулись на несколько бóльшее время, чем она на то рассчитывала. Потому что сегодня эти беседы не были так безобидны, как любые другие всплески в общей гостиной.
В общих чертах пересказа невнимательного слушателя это был бы обычный подростковый трёп.
Но Тэ И слышала больше.
– Никаких нормальных девочек не осталось. С кем мы пойдем на бал? Единственные будем без пары.
Друг 2 обыгрывал Друга 1 в магические шахматы.
Друг 1 удручённо покачал головой в ответ:
– Я обязан быть с парой как открывающий бала…
Друг 2 сочувственно охнул:
– Остались одни уродины. У Элизабет прыщи на весь лоб, а Падма – дылда, – Друг 1 понимающе гоготнул, и к нему присоединились сидевшие неподалёку от них фоновые персонажи-мальчики.
Тэ И в углу гостиной закипела от двух основных эмоций. Она не была уверена в серьёзности своих чувств к Другу 2, но он ей определённо нравился, и ей казалось, что это взаимно, потому слышать, как она даже не промелькнула в голове в качестве потенциальной партнёрши, было попросту больно.
Но больше её прожгла внезапная злость от нормализованности того цинизма, что эти два недалёких мальчика естественно позволяли себе в адрес симпатичных и в общем интересных девушек.
Обсуждение женщин, как товара. Сквозившая во всем контексте мальчишеских обсуждений непререкаемая конвенция их внутренней правды – правды права говорить именно так.
Конечно, она и раньше это замечала, но ей хватало такта закрывать на это глаза через общую плашку фильтра видения себя в этой картине как исключения. Казалось, что плохое мнение и грубые реплики о других девочках становились её личной заслугой, и оттого подтверждали её исключительность и признанность.
Но будничность слов, с которой мальчики откровенно сверху вниз смотрели на девочек, быстро развеяла эти иллюзии.
– Вообще-то, Друг 2, прыщей у неё совсем немного, и она очень симпатичная. А Падма прекрасный человек, и в немагическом мире была известной баскетболисткой юниором, – не смогла сдержаться Тэ И на волне поднявшегося в ней гнева.
Все недоумевающе обернулись к ней.
Друг 2, явно обескураженный её тоном больше всех, вдруг неуместно весело воскликнул, как будто Тэ И всегда была здесь активной и ясной частью общего разговора.
– Тэ И! Ты же девчонка.
На лице его воцарилось удовлетворённое, почти триумфальное, выражение.
Тэ И, с трудом сдерживая себя, саркастически подняла бровь.
– Какое пронзительное наблюдение.
Её реплику поддержал Друг 1 сочувственной улыбкой – этот маленький жест внутри ситуации будто напомнил ей, почему они всё-таки дружат.
– А пойди с нами на бал! Со мной и с Другом 1! Мы будем с парой, и тебе не так обидно…
Еще минуту назад Тэ И сильно поспешила, опознав свои эмоции, как гнев, когда слушала этот мерзкий разговор. По сравнению с её чувствами сейчас, это
