об убийстве, да еще о таком изощренном, никогда не посещали мою голову.
Брук написала моя бабушка. Она попросила ее помочь привести для меня еду.
Когда моя подруга вышла, я снова погрузилась в воспоминания о вчерашнем дне.
Эдвард Дэвис. Теперь я знаю его имя, и он первый, кто попал в пункт списка подозреваемых в содеянном. Ясно, что отец что-то должен ему, и он приезжал со своей шайкой напомнить ему об этом. Дэвис был в его, кабинете и он вполне мог установить взрывчатку. Мотив у него есть, я в этом уверена. Папа что-то должен ему, но он не получил желаемого. В таких обстоятельствах от человека проще избавиться, забрав его жизнь.
– Может Эдвард Дэвис и убийца, но есть в нем человеческие инстинкты.
Убийца. Ему не составило труда сделать это. Такие как он думают лишь о своем благополучии и плевать на всех остальных. Мафиози не копит себе врагов и должников. Они просто избавляются от них, как от мусора. Использованный биоматериал не должно мешаться под ногами.
– Элла?
Я вздрогнула и повернула голову к источнику звука. В палату зашли бабушка с Брук, а из-за своих рассуждений я даже не услышала, как они вошли.
– Мы привезли тебе покушать, – улыбнулась бабушка и стала раскладывать все с тележки на поднос.
Я посмотри на свои руки. Сжимая простыни, костяшки побелели, а кожа натянулась. Расслабив их, я почувствовала, как кровь прилила, и кожа приобрела здоровый оттенок.
Ярость донимала меня и сжирала изнутри не своевременно, стоило мне подумать о Эдварде Дэвисе. В моей голове его образ проектируется как образ чудовища, а в моих желаниях стереть его с лица земли. Жажда мести, гнев, ярость, злость – все это так ново для моего организма, что испытывая их, я чувствую легкую усталость.
Я покорно и охотно начала принимать пищу, когда бабушка подняла крышку миски и в нос ударил запах только что сваренного, горячего куриного бульона. Желудок заурчал, вспоминая, что не потреблял пищу всю ночь и целый день, а слюновыделение такое, что могу наполнить им стаканы.
– Мне пришлось сдать твой билет обратно, – с грустью сообщила бабушка, когда я трамбовала съеденное водой.
– Ты улетаешь одна? – ошарашенно спросила я ее.
– У меня там дела, милая. Неотложные. Я попросила Маргарет забрать тебя к себе, пока у нас такое плачевное положение.
– Мы уже планируем поставить еще одну кровать в мою комнату, – улыбалась Брук осчастливленная этой затеей.
Я натянуто улыбнулась ей, затем снова посмотрела на бабушку, и улыбка спала с моего лица вовсе.
– У тебя все хорошо? – обеспокоенно спросила я, рассматривая ее внимательными глазами, будто пытаюсь влезть прямо в душу.
– Все хорошо, солнышко, – улыбнулась бабушка и погладила меня по щеке своей нежной рукой.
– Надеюсь, Вы не долго, Сеньора? Иначе умру от тоски, – весело проговорила я широко улыбаясь.
Бабушка молча смотрела
