если бы желала знать всё, что творилось в его тёмном непредсказуемом сознании.
– Ты правда сейчас захотел поговорить о Туманном?
Люций хрипло рассмеялся.
– Нет, – хватило ему совести признаться. – Ты же видишь их?
Моран говорил о светлых, которые вот-вот и ступят на площадь.
– Они привыкли к правилам, научились носить не только те маски, которые у них на лицах, но и скрывать самих себя. Служба ордену для них выше иных ценностей. И их действиями правят условности. Лучший способ понять больше, чем надо, показать им то, что выходит за рамки их правил – выходит за рамки их понимания.
Я догадывалась, что имеет в виду Люций. Он ведь и со мной так поступал. Я уже видела этот приём десятки раз. Вот только…
– Если бы ты сейчас отправился обниматься с деревом, думаю, это бы тоже вышло за рамки их понимания.
– Здесь нет деревьев, – заметил он. – И возможно, я соврал и вывести их из себя – не единственная цель.
– А какая есть ещё?
Свободная рука Люция вдруг легла на талию, а после на мгновение крепко сжала. Это уже даже не было похоже на объятия – это было куда интимнее.
– Они передадут своему главе всё, что увидят. Я хочу, чтобы он наконец-то понял: что бы он ни сделал и ни придумал, ничего не изменится. Ничего. – Голос Люция был низким и грудным. – Бессилие будет его наказанием.
Я сглотнула. В его словах звучали гнев и ненависть, а в руках, что касались меня, – вырвавшаяся на поверхность болезненная привязанность. Эта потребность находиться рядом была мучительной не оттого, что чувства оказались отравой, а потому, что спровоцирована долгой разлукой. Как утопающий, который, уже находясь на грани, вдруг получил возможность свободно дышать. Вынырнув на поверхность, он ещё долгое время продолжит жадно хватать ртом воздух.
Глянув на чужую руку на своей талии, я не стала ничего делать, лишь смирилась с собственным сердцем, что билось, как птица в клетке, и сосредоточилась на воинах, прибывших из обители.
Пока мы разговаривали, весь отряд успел приблизиться на расстояние нескольких метров – все в светлых мантиях, расшитых золотыми нитями под цвет масок. Никто из них не торопился обнажить меч. Значит, Люций оказался прав: они явились для переговоров.
Один из даэвов шагнул к нам. Его маска отличалась от тех, что носили остальные. Она открывала край лица, словно отколотый кусочек чашки. Золото приоткрывало часть лба и правую щеку. Воин был главным среди пришедших. Возможно, именно о нём недавно упоминала Флёр. Бывшая советница считала, что его стоит опасаться, а это многое значило.
Даэвов в золотых масках не зря страшились. В этот элитный отряд принимали лишь лучших, и личности стражей всегда хранились в тайне. Особенно имена.
Но последнее заключение оказалось мгновенно опровергнуто.
– Град… как поживаешь? – бесцеремонно сказал Люций.
Светлый див едва заметно вздрогнул.
– Не
