точку, приближавшуюся к нам с северо-востока. Подводник нам показал рукой вниз, и мы стали постепенно опускаться на морское дно. Глубиномер показал двести семнадцать метров, когда мы достигли илистой поверхности. В наушниках акваланга я все отчетливее слышал протяжный писк и щелчки гидролокаторов. Слева и справа от основной красной точки, на расстоянии примерно три морских мили, на экране шлема я увидел еще два небольших объекта, обозначенных точками поменьше. Старший аквалангист лег на морское дно и начал вибрирующими движениями костюма заталкивать себя в толщу ила. Второй подводник помог мне замаскироваться таким же образом. Прождав не менее сорока минут, прежде чем морской патруль удалится на достаточное расстояние, мы продолжили движение, но уже с намного меньшей скоростью.
Я уже начал думать, что наш отряд скоро переплывет Атлантику поперек и вынырнет возле берегов Португалии, когда наконец-то старший группы остановил движение. Уточнив наше местоположение, аквалангист указал рукой направление, и мы медленно поплыли в указанную сторону. Метров через пятьдесят я увидел перед собой округлое металлическое изделие, напоминавшее перевернутый бокал для вина, диаметром примерно три и высотой пять метров. Как мне потом объяснили, эта штука называлась водолазный колокол. Мы поднырнули снизу под дно устройства и оказались внутри. Колокол на одну треть заполнял воздух, а остальное пространство занимала вода. К стенкам колокола крепились металлические ручки, за которые было удобно держаться. Внизу глубоководного аппарата были приварены прочные металлические балки, образующие крест посередине. На этом кресте крепился прочный трос, уходящий в темную бездну океана. Не смотря на присутствие воздуха в колоколе, снять шлем мне не разрешили. Подводники пояснили, что нам необходимо погрузиться на предельную для этого акваланга глубину в триста метров, и чтобы не попасть потом на несколько дней в барокамеру, нельзя нарушать герметичность костюма.
Трос начал выбирать слабину и нас медленно потянуло вниз. О том, что мы оказались внутри отсека подводной лодки, где размещался колокол, я понял только по мягкому толчку. Насосы быстро откачали воду, и круглый люк внизу помещения наконец-то открылся.
После того, как я сбросил с себя акваланг, меня первым делом проводили на капитанский мостик. В центре рубки управления я увидел огромную тушу перископа, поднятого к потолку. Все стены закрывали панели различных электронных устройств, утыканные множеством разноцветных датчиков, тумблеров и мониторов. Кроме капитана, в рубке за пультами управления сидели еще три офицера.
– Приветствую вас, мистер Коллинз, на борту моей подводной лодки, – протянул мне руку старший офицер, – разрешите представиться, командир корабля, капитан первого ранга Платон Емельянов.
Капитан говорил на очень хорошем английском, практически без акцента. Выглядел Емельянов крепким широкоплечим мужчиной, но откровенно говоря, его внешний
