недели из туманных намеков моего собеседника, когда он впервые позвонил в редакцию «Русского Иркутска». Теперь подозрения перешли в разряд уверенности – дело пойдет об убийстве.
– Тогда давайте вокруг да около. Почему я? В Иркутске много квалифицированных журналистов и репортеров с гораздо большим опытом, чем у меня.
– Если я отвечу, что это случайность, вы мне поверите? – с улыбкой ответил Ростовцев.
– После такого ответа – точно нет.
Он криво усмехнулся.
– И тем не менее в какой-то мере это так. Я вспомнил о вас совершенно случайно, когда мы выбирали, с кем сотрудничать. Дело в том, что в 2005 году я работал в восточном управлении милиции Энска…
Должно быть, я не смогла сдержать эмоции, потому что выражение лица моего собеседника сменилось с беспечно-приветливого на обеспокоенное.
– …простите, я понимаю, что для вас это тяжелые воспоминания.
«Тяжелые воспоминания» – это очень слабо сказано. Погибла лучшая подруга, а убил ее якобы муж. Мой лучший друг. В рейтинге худших событий в моей жизни это занимает устойчивое второе место. До смерти Илии я считала, что ничего хуже со мной случиться не может.
– Да, вы правы, воспоминания довольно тяжелые. Выдающийся пример «высокого» уровня российской милиции, – я пальцами изобразила саркастические кавычки. – Вы обвинили невиновного человека, ни в чем толком не разобравшись.
Ростовцев нервно заерзал на стуле.
– Насколько я знаю, были серьезные улики. Стоит ли сейчас об этом? Я не вел это расследование.
– Хорошо, что вы напомнили про улики. Было бы неплохо увидеть их на суде, вы не находите?
Раз уж он сам поднял эту тему, я не дала ему с нее соскочить.
– Но вы же сами знаете, что дело было прекращено в связи со смертью обвиняемого.
– Ах, как это удобно, – я горько усмехнулась. – Максим сам облегчил вам работу. И похороны прошли так быстро. Все, что мне осталось от друга – маленький участок с черной табличкой. Я даже проводить его не успела.
– Возможно, самоубийство – это результат раскаяния…
– Или результат отчаяния. Отчаяния оклеветанного и невиновного человека.
– Насколько вы уверены в его невиновности? – Ростовцев говорил с некоторым нажимом. Как будто пошел в наступление.
– Настолько, что назвала в его честь младшего сына.
Он смущенно потупил взгляд, мне удалось хорошо его срезать. Только победа в этом словесном конфликте не принесла мне удовлетворения.
Я угрюмо опустила взгляд в тарелку. Мертвая форель смотрела на меня в ответ пустыми глазами. Вспомнила, что Лена любила рыбу и бросила вилку. Хотя мы и не говорили о деле, аппетит уже пропал. Да и помогать мне больше не хотелось. Как мне редактор сказал? «Это твой крупный шанс, Лиза. Сделаешь большой материал. Может, даже книгу напишешь».
Да пошли вы все.
Даже
