блинов на большой плоской тарелке с позолоченной каймой возвышалась по средине стола. Маленький кусочек масла, на вершине, медленно плавился от жара. Выхватив самый нижний блин и уложив его треугольником, Вадька обильно обмакнул его в сметану и заглотил почти не жуя. Его взгляд ещё был сонным, а движения заторможенными, но он силился согнать дрёму, перед предстоящим первым уроком.
Симметричные светлые ровные брови, со слегка вздёрнутым уголком, насупились и вновь распрямились. Зелёные глаза прикрылись, а губы поджались и причмокнули от наслаждения.
– Мам, ты лучше всех готовишь блины, – едва не на распев, продекламировал Вадим, хватая очередной блин.
С каждым днём он становился всё больше и больше походим на Андрея. Это одновременно разрушало и собирало меня вновь. Он не был Андреем, хоть внешне и по характеру ужасно на него походил. Порой казалось, что от меня ему ничего не досталось. Но каждый раз, когда он улыбался, я замечала ямочку на левой щеке, такую же как у меня. Когда задумывался, Вадька часта покусывал конец карандаша, что было моей вредной привычной до второго курса, пока на замену бумаге, не пришёл планшет со стилусом. Многие говорили, что Вадим был похож чем-то на меня, разрезом глаз и крохотной родинкой под правым уголком губ, но мой мозг этого словно не замечал, зато он отчётливо транслировал мне зелёные глаза, светлые брови и добрую, сдержанную улыбку, которую я видела в последний раз давно. Наверно, любой матери было бы приятно, если бы её ребёнок был похож на отца, но мне с каждым разом становилось всё тяжелее. Лучше бы он был похож на кого-нибудь другого. Моего отца или даже деда. На кого угодно, лишь бы не на Андрея.
– Мам, – протянул заискивающе Вадька. Я слишком хорошо знала, что после такого тона последует и постаралась себя настроить. Нужно сдержаться. Не накричать. Не повышать голос. – Тут Дениска предлагает в кино сходить.
– Куда?
Взгляд зелёных глаза забегал по столу, в поисках подсказки или поддержки, но вряд ли ваза с фруктами или салфетница, могла их обеспечить.
– В «РИО»
– Нет.
Холодно и чётко. Втянув носом воздух, я вскочила со стула и подошла к посудомойке выгружая часть посуды, укладывая её в раковину.
– Ну, почему?
Он не канючил, не возмущался. Знал, что это будет бесполезно, просто интересовался, требуя ответа, который и так знал.
– Вадь, почему я должна повторять?
Раздражение было сложно сдержать. Оно накрывало словно цунами, не давая вытащить голову и на секунду, чтобы вдохнуть. Включив воду и выдавив несколько капель на красную губку, я начала перемывать и без того чистую посуду.
– Ну, мы поедем до метро, а там пешком.
– Это далеко.
– Мам, ну всем… – Вадим запнулся, уже предвкушая мой ответ на его грядущее заявление и поспешил исправиться, – ну, один раз. Пожалуйста.
– Нет!
– Мам,
