в моей груди становится глубже.
– Думаю, ты знаешь, что делать, – говорит подмигивающий мужчина по имени Джаспер.
Я знаю. Я знаю, что больше ничего не могу сделать. Между вечным прозябанием в этой тюрьме или корзиной, которая должна привести меня к чему-то еще, я выбираю корзину.
Я иду к ней. Вблизи она намного больше, и я не могу перелезть через ее край. Один из мужчин становится передо мной на колени, связывая запястья и лодыжки веревкой. Закончив, он встает и засовывает ладони мне под мышки, поднимая меня вверх. Я болтаюсь как тряпичная кукла в его руках. Он бросает меня в корзину. Я могу в ней поместиться, если буду сидеть, прижав колени к груди. Внутри пахнет гарью, дымом.
Надо мной появляется голова Джаспера, он глядит на меня сверху вниз.
– Не двигайся, не издавай ни звука, – говорит он. Еще один звук перетаскивания и звяканье. – Опусти голову, – говорит он.
Миллион каких-то кусочков начинает наполнять корзину. Я осмеливаюсь посмотреть – это маленькие угольки, острые и по форме напоминающие леденцы. Они вклиниваются в пустоты между моими конечностями: сначала скапливаются вокруг ступней, затем медленно поедают ноги, талию, затем руки и грудь, пока я не чувствую, что они прижимаются к моему горлу. Когда поток прекращается, я не могу пошевелиться. Если бы кто-нибудь заглянул в ведро, то увидел бы не меня, а черное пятно на фоне угля.
– Мне тяжело дышать, – говорю я Джасперу. Уголь позвякивает от моего голоса. Он ничего не отвечает, но наклоняется и накидывает мне на шею веревку с маленьким холщовым мешочком. Мешочек тяжелый, он пахнет свежестью и прохладой, как мята. Моя грудь раскрывается, как будто кто-то залез мне в рот и вдохнул в него воздух.
– Внутри особый камень, – говорит Джаспер. – Он поможет тебе дышать. И поможет тебе думать обо мне.
Я вдыхаю мятно-травянистый запах из мешочка и ненавижу его.
– Если услышишь стук, – говорит он мне, – это означает, что крышка будет открыта. Держи голову опущенной. Если, когда ты приедешь, тебя каким-то образом поймают власти, будешь повторять то, что я тебе сказал. Если попытаешься сбежать – умрешь. Если издашь хоть звук – умрешь.
Как будто это не смерть.
Последним Джаспер засовывает мне в рот кусок ткани и перевязывает его веревкой. Он отстраняется, чтобы осмотреть свою работу, все еще держа пальцы на моей щеке. Прежде чем я понимаю, что произойдет, он бьет меня головой о край корзины. Я кричу, но тряпка во рту заглушает крик. Джаспер выпрямляется, он выглядит довольным.
– Они готовы, – говорит один из мужчин сверху. Я слышу громкий стук и вижу круглую крышку на краю корзины. Мужчины рычат. Крышка надо мной становится все больше и больше, закрывая свет.
Голова Джаспера появляется вновь в той полоске пространства, что еще осталась. Он смотрит на меня, на мое погребенное и маленькое тело, на мое зачерненное лицо, на белки моих глаз – единственное, что отличает меня от угля.
Такова переписанная история: однажды высокий мужчина замечает
