солнышко. А пицца уже едет.
Хейзл улыбается и кивает. Держится молодцом, как всегда. И все-таки я вижу, что она разочарована, и с досады произношу то слово, которого обычно не говорю при детях. Особенно если они слышат. Голова Олив тут же поворачивается ко мне. Черт!
– Извини, Олив.
– Ничего. Я не скажу маме, – обещает девочка.
Дверь распахивается, впуская в клуб шум проливного дождя и резкий дневной свет. На контражуре вырисовывается чья-то фигура.
– Ну кто там еще?! Я же вроде все запер! – рычит Ланс. – Джонс! Нет! В миллионный раз тебе говорю!
Фигура – предположительно, Джонс – захлопывает за собой дверь, выпрямляется и топает к нам.
– Ланс! Верни мне работу или хотя бы дай выступить сегодня, старый ты…
– Эй, поосторожней с выражениями, у меня тут дети, – инстинктивно говорю я девушке, то есть женщине.
С ее волос, прилипших к голове, текут ручьи. Кажется, эта особа несколько часов простояла под дождем без зонта.
– Дети? В баре? Среди дня? Если так, то уместно сказанное крепкое словцо – это, пожалуй, еще не самое большое огорчение, которое их ждет, – морщится девушка и поворачивается к Лансу. – Послушай, я ведь извинилась. А вообще я не просто так встала к микрофону: клиенты начали уходить, потому что здесь можно было подохнуть со скуки. Ты мог бы мне и спасибо сказать, я заработала для тебя неплохие деньги.
– Твое место в баре, Фарли, а ты его бросила.
– Во-первых, я бы не бросила, если бы ты дал мне возможность выступать нормально, а не только в «Открытом микрофоне». Я тебя уже сто лет об этом прошу. Во-вторых, люди чуть не лопались со смеху. Гоготали так, что на улице слышно было. Сидячих мест не осталось, многие стояли. Просто заходили, слушали и хохотали. Даже без выпивки. Ланс, дай мне сегодня еще раз выступить!
Девушка бросает в мою сторону взгляд, означающий: «Чего уставился?» – и поворачивается к Лансу, а потом, хлестнув себя по подбородку собственными мокрыми волосами, – опять ко мне. Смотрит на меня и моргает.
– Черт. Я вас знаю.
– Неужели?
– Вы Майер Хэрриган.
Она поднимает темные брови и округляет янтарные глаза. Я озадаченно мотаю головой.
– Откуда вам это известно?
Девушка слишком молода, чтобы быть моей зрительницей.
– Я видела вас. Пару раз. Вернее, живьем, конечно, ни разу, зато все ваши выступления, которые есть на «Ютьюбе», я засмотрела до дыр.
Не зная, что на это сказать, я издаю только удовлетворенное «хм».
– Я правда заслужила место в сегодняшней программе. Помогите уломать Ланса, – напористо произносит девушка, подавшись ко мне.
Такое впечатление, будто прямо перед моим носом машет крылышками какая-то птичка вроде колибри, да так быстро, что все сливается. Острый клювик вот-вот ткнется мне в лицо. Возникает сильное желание прихлопнуть это бесцеремонное существо.
Девушка
