крыльями вороны. К ним подошёл невысокий, коренастый мужичок. На вид ему было уже под пятьдесят. На голове красовалась блестящая лысина.
– Дежурный, Беляков. Выехали на место по звонку. Прибыли к десяти Криминалист уже здесь.
– Кто вызвал? – коротко бросил Шмель, смотря поверх коллеги в сторону деревьев своим пронзительным задумчивым взглядом.
– Там мужик в скорой сидит, никак откачать не могут, – кивнул Беляков в сторону газели.
– Филатов, осмотришься и пойдёшь, опросишь, назначишь на вечер, край на завтра к нам, – небрежно скомандовал Роман, продолжая осматриваться.
– Да вы сейчас из него ничего толком не вытащите, – вставил мужчина тут же поймав на себе два недовольных взгляда. – Его рвало тут уже раза четыре.
– Такой впечатлительный или там действительно всё так плохо? – спросил Шмель, впервые взглянув на мужчину напротив.
– Плохо? Понятия не имею, что до меня, так я с таким ещё не сталкивался. И знаете, лучше б так и оставалось. Всякое бывает, но как после этого глаза закрывать…
Они переглянулись и медленно двинулись по покатому спуску с обочины в негустой лесок. На небольшом подобии полянки, где только пробивалась первая молодая трава, утопающая в грязевом месиве после прошедших накануне дождей. В нос всё навязчивее и отчётливее начинал проникать трупный запах. Красавчик действительно не был готов к тому, что увидел. Первое, что бросилось им в глаза потемневшая детская ладонь.
– Твою мать, – выдохнул Шмель.
Девочка лежала на спине как тряпичная кукла, тёмные волосы были заплетены в аккуратные косички с голубыми резинками-бабочками. Горло её было перерезано, зияя чёрной полосой, сквозь которую виднелась белёсая кость. Малышка была одета в вязаное голубое платье и когда-то белые колготки.
Возле тел присел на корточки высокий, плечистый мужчина в кожаной куртке. Он озадаченно разглядывал стоявшую у головы девочки небольшую глиняную чашу, которая по всей видимости, была заполнена давно уже свернувшейся кровью. Чтобы понять, что это, нужно было подойти ближе.
Сделав пару шагов, Филатов заметил, что по бокам от трупа, чуть выше, образуя причудливый конус, лежали мужчина и женщина. По внешнему сходству можно было сказать, что её родители. Волосы матери были все в грязи и спутаны. Горло у обоих было перерезано. Чаши над их головами были перевёрнуты, но на стенках засохли буро-чёрные разводы. Лежали все трое внутри нарисованного кровью или краской круга, в центре которого была расположена восьмиконечная звезда. По внешнему контуру шли какие-то символы, выложенные из веток. Руки их были сцеплены, заляпаны грязью.
Было и то, что видел только Егор. Внутри круга пузырились и перекатывались три красных сгустка, бледных, прозрачных, но достаточно различимых. И как не пытался парень внушить себе, что его галлюцинации не имеют ничего общего с реальностью, но не мог отделаться от сопоставления их с убитыми.
– Приветствую, коллеги, – мрачно пробормотал, обернувшийся к ним судмедэксперт.
