временем в соседней комнате началась еле слышная суета. Евдокия уже встала, оделась, умылась и собиралась идти будить Михаила.
– Вставай скорее! А, ты уже встал – ворвавшись в комнату, сказала она.
Михаил молчал. Он всё ещё находился в своих мыслях, не шелохнувшись при появлении Евдокии.
– Эй! Работы полно, ты же вроде собирался помогать, так что ты тут стоишь, как истукан! – Она слега пнула по ноге фельдшера, достаточно сильно, чтобы он ощутил, и достаточно мягко, чтобы не обидеть или как-то ещё не так задеть его.
– Хорошо, сейчас пойду. – Михаил начал собираться. К нему вернулся некоторый задор в глазах, обычное их состояние.
Собрался очень быстро. Было решено не тормозить и сказу пойти в центр помощи. По дороге Евдокия рассказывала, как будет жить Михаил ближайшую неделю. Он будет жить в общежитии, кормить будут утром и в обед, работает в центре помощи, где лежат больные, если необходимо, по вызову.
Вот они уже добежали до здания гуманитарной помощи. Это здание было особенно большим по сравнению с застройкой остальной части деревни, и видно было, что до войны это было либо какое-то учебное заведение, либо среда обитания всех важных чинов деревни, которую только здесь гордо называли: «посёлок городского типа». Зашли, увидели, шокировались. Внутри не было никого, даже сторожа, но и тишина отсутствовала. Из правого крыла, где находилась столовая, доносился шум, звенящий, кряхтящий, гудящий. В этот момент у Евдокии от нервного напряжения распрямились все морщины у глаз, а глаза стали шире крупной монеты. Зашедшие переглянулись, решили тихо пойти в ту сторону. Пойти они-то решили, а кто пойдет первым, понятно было не сразу. Евдокия как старшая и ответственная за работу в этом месте рвалась первой, но Михаил как мужчина, джентльмен и просто довольно смелый человек хотел первым узнать, что там происходит. Но Евдокия пошла первой, пока Стампединский объяснял, что именно он должен пойти первым.
Подкравшись, они заглянули в щель в приоткрытой двери в столовую и увидели такую картину: по кухне ходили дети-подростки и две собаки. Эти хулиганы перешептывались между собой, осматривали каждый холодильник, кастрюлю, шкафчик, полку. Видимо, они искали, где находится еда.
– Что это вы тут устроили?! – Очень громко и удивительно смело, особенно при виде двух достаточно взрослых и больших псин, прокричал Михаил, сделав уверенный шаг в столовую. Как только он вошел, картина для него стала гораздо более ясной и отчетливой. Фельдшер заметил, что дети худы до ужаса, собаки хоть и большие, но очень слабые. Но самое главное – отчаяние в глазах. При словах, сказанных им, отчаяние сменилось на страх и ужас.
– Бежим! – Прокричал смуглый низкий и очень коренастый мальчишка. Дети побежали в противоположный от кухни угол, где было единственное открытое окно без металлической решетки. Прыг, прыг, прыг; Прыг! Вслед за бандой прыгнул и Стампединский, прокричав Евдокии: «здесь ждите».
После прыжка Участники
