прикасаясь к его плечу другой рукой.Полисмен был моложе Бернарда лет на десять, тем не менее очень предприимчивым и деятельным. Он явно давал фору Бернарду.
– На улице так холодно, сэр, словно на северном полюсе! Пойдемте со мной, я сейчас же отвезу вас в полицейский участок. Иначе вы тут окоченеете. Выпьете в участке горячего чая, перекусите, согреетесь, и потом скажете, куда вас отвезти. Но отвезу я вас на рассвете, все равно, ваш дядя скорее всего уже спит.
Бернард почувствовал глубокую признательность к этому молодому блюстителю закона и горячо пожал ему руку своей холодной ладонью. Говорить было тяжело, потому что челюсть от холода двигалась с трудом. Молодой полисмен ухватил Бернарда за эту самую ладонь и помог ему подняться. Покинув нагретое его собственным телом сидение, Бернард еще сильнее ощутил, как значительно опустилась температура воздуха, с того времени как он прибыл сюда.
– Ох, как же холодно! – Бернард поежился, обхватив себя руками. – Ну и погодка!
– А я вам о чем говорю, сэр? – с энтузиазмом ответил полисмен, кивая головой и увлекая мужчину за собой. – Говорят, утром будет резкое потепление, но до этого времени вы могли замерзнуть насмерть. – Полисмен на ходу слегка повернул свое лицо к Бернарду и продолжал:
– Дверь на перрон и входная, тоже, приоткрылись от ветра, и я удивлен, как вы этого не заметили. Благодарение Богу, что я вас вовремя нашел! Не то утром люди могли найти вас уже… ну, вы понимаете, что я хочу сказать.
– Да, думаю, что это был бы вполне вероятный исход! – дрогнувшим голосом согласился Бернард. – Даже если бы ветер не приоткрыл двери: стены вокзала совсем не держат тепло, кажется, будто они, наоборот, сохраняют весь холод, который проник сюда сквозь щели и приоткрытые двери, – Бернард поежился еще раз и, напоследок, оглядел стены.
Нечаянно натолкнувшись на блюстителя порядка в дверях, он извинился и посмотрел на того с благодарностью, радуясь, что на свете еще есть такие люди, как он. Осознав, что этот полисмен сделал для него, он словно очнулся от своего оцепенения, и теперь его охватила предательская дрожь, вызванная избытком чувств внутри него. Слегка высокопарно, как он часто выражался, и даже не замечая этого, он проговорил:
– Благодарю вас, добрый человек, от всего своего сердца за то, что благодаря вашему неравнодушию оно все еще бьется в моей груди! Благодарю за то, что вы спасли мне жизнь, сэр! – Он горячо пожал руку полисмену. – Ваше начальство может гордиться вами!
Молодой человек грустно усмехнулся и пожал плечами.
– Хочется надеяться, что они и правда одобрили бы спасение человека более, чем бессмысленное взыскание или поимку бездомных бродяг. Все же мы не спасатели, – он с грустью вздохнул, словно был опечален этим фактом.
– Понимаю, сэр! – ответил Бернард внимательно глядя на собеседника. – Но, вами просто обязаны гордиться ваши родители или супруга, – он снова плотнее запахнул пальто,
